Деревенские даже не обратили внимания на телегу, в которой ехали
три монахини из близлежащего монастыря. Телега докатилась до
сельпо, и лошадь привычно встала на знакомой площади около высоких
зарослей крапивы. Монахини слезли с телеги и направились к магазину
– надо было закупить соли, муки и всяких мелочей для кухни.
Последней с телеги слезла молодая послушница в платке, надвинутом
на самые глаза. Она проследовала за сестрами в магазин и
остановилась позади них, прислушиваясь к разговору.
- А кто это у вас – новенькая сестра, что ли? – приметила Дану
крупная румяная торговка за прилавком. – Откуда же взялась такая?
Недавно приехала, что ли?
- Это дочь Игната Семенова, из обрядников, - понизив голос,
ответила сестра Анна. – Не всех их, оказывается, волки зарезали.
Ее, видать, Господь спас, бедную душу. Сейчас у нас пока живет, а
как дальше будет – Господь подскажет.
Сестры перекрестились, следом за ними – продавщица, и все
посмотрели на Дану. Но она стояла, не шелохнувшись. С какой стати
она будет повторять за ними непонятные движения? Если для нее они
не имеют никакого смысла, то и времени тратить на это не стоит. А
что они там себе по этому поводу думают – это их дело.
- У вас есть курица? – вдруг спросила та самая девушка, о
которой только что шла речь.
- Ну, есть, - усмехнулась румяная тетка. – Тебе какую?
На прилавке под прозрачным колпаком лежали подозрительного вида
тушки – куры не куры, и не цыплята, какие-то полупрозрачные с синим
оттенком трупики.
- Вот эту, - ткнула рукой Дана в самую большую, - сколько
стоит?
- А деньги-то у тебя есть, деточка?
- Н-нет, - немного запнувшись, ответила послушница.
- Ну, вот, а спрашиваешь! Как же ты покупать-то будешь, коли
денег у тебя нет?
- Наташенька, а вот у нас тут есть немного серебра, от
паломников, - замявшись, вдруг произнесла сестра Анна, - курочка
нам очень нужна. Не знаешь, кто в деревне нам это серебро на рубли
обменял бы?
- Ну, покажите, сестра, свое богачество! – заинтересовалась
продавщица.
Сестра Анна протянула той тяжеленький серебряный кружочек. Та с
любопытством посмотрела на металл, потерла его, затем бросила на
весы.
- Десять грамм! Однако! Это монетка или что?
- Не знаем, Наташенька, паломники подали, сказали – на
богоугодные дела. У нас их всего-то две и есть. Матушка Марфа йодом
на нее капала – сказала, точно серебро. Без обмана.