Ну да, командир — идиот, один из подчиненных — доносчик.
Прекрасная обстановка для легкой и веселой службы в армии
великой Гегемонии, и это не учитывая, что сейчас война, и нас в
любой момент могут кинуть в бой.
***
Взгляды бойцов, обращенные на меня, сияли вовсе не от любви и
восхищения. Конечно, до отбоя меньше часа, время после ужина, сам
Гегемон велел отдыхать, а этот идиот тащит на стрельбище!
Угрюмо смотрели даже ветераны, понимавшие, к чему все это, и
чего говорить о салагах?
- Повторяю — если вы не освоите это сейчас, то придется
осваивать на поле боя, - орал я сегодня столько, что сорвал голос,
и поэтому хрипел простуженной вороной. - Расплачиваясь трупами и
ранами, а не усталостью и потом!
Они таращили глаза, они не понимали, зачем все это, ради чего —
троица девчонок-веша, американский идиот Билл, пугливый вилидаро,
сородич Пиры, при каждом удобном случае таращившийся на нее с
открытым ртом, увдоронат по кличке Шнобель, носатый книгочей,
шавван Ррагат, рыхлый и неуклюжий на вид, но лучший стрелок среди
новичков.
Я же слишком хорошо помнил нашу собственную подготовку: если
попал из автомата в мишень, понял, где спусковой крючок, как
вставлять магазин и менять аккумулятор, то все — годен. И помнил,
чем все обернулось потом, когда мы оказались на Бриа, лицом к лицу
с аборигенами, вооруженными чуть похуже, но тоже умеющими
воевать.
Мы буквально залили эту планету кровью, и не чужой, из центурии
выжило меньше половины, я сам уцелел чудом.
- Еще раз, - сказал я. - Условный противник, изображают которого
Дю-Жхе и Юнесса, занял позиции за мишенями один и два, - для
верности ткнул в ту сторону рукой. - Нужно атаковать их… Половина
прикрывает, вторая перебегает, затем наоборот… Понятно?
Они должны освоить маневр так, чтобы выполнять все
автоматически, и не тут, на стрельбище, где все видно, а в
джунглях, где сплошь деревья и листья, а еще туман с дождем.
- Но почему… - начал Билл.
Я шагнул к нему и только занеся для удара руку, понял, что
именно делаю.
К чести американца, он не испугался, в его голубых глазах были
злость и ненависть, но не страх.
- Где «разрешите обратиться»? - прорычал я, насилуя больное
горло.
За спиной хихикнула одна из девчонок-веша, и я развернулся к
ней.
- Отставить хныканье! Упор лежа, все трое!
Я заставил их отжаться десяток раз, и за это время сам немного
успокоился. Конечно, ударить любого из них я могу без проблем, но
как после этого жить с ними вместе, сражаться рядом, прикрывать
спину?