Я с сомнением покосился на валявшиеся
на земле туши. Шкура грубая, щетинистая, звери явно взрослые, а
может, и старые. Вряд ли они смогут порадовать бабку нежным мясом.
Впрочем, ей виднее.
Тем временем к нам подошли девчонки.
Бабка мельком взглянула на них, и мне показалось, что в ее глазах
промелькнула легкая ревность. Ну дает!
– Бабуль, мне бы туда, – я показал на
возвышающийся у леса холм.
Именно в нем находилось подземелье,
из которого мы когда-то вышли, получив защитные Метки от каменного
барельефа. Сейчас у меня не осталось ни одной, и я чувствовал себя
весьма неуютно.
– И-и, даже не думай, милок. Чтобы
Лик дал тебе защиту, надобно через кладбище и склеп прорваться. А с
этой стороны подойдешь – так он тебя вмиг по ветру развеет.
Жаль. Впрочем, чего-то подобного я и
ожидал.
Прислонив метлу к забору и взяв меня
обеими руками за локти, Яга со вздохом сказала:
– Прощай, касатик. Чую, не свидимся
боле.
– Ты что, бабуль, помирать
собралась?
– Типун тебе на язык! – она едва
заметно ухмыльнулась. – Не я... Ну, летите, летите, неча вам
тут.
Напутствованный столь мрачным
образом, я повернулся к Катюше.
– Готова?
Та кивнула, взяла нас за руки и
торопливо пробормотала заклинание. На прощание я повернулся, чтобы
взглянуть на Ягу. Она одиноко стояла у забора и смотрела на меня с
непритворной печалью. Длинный нос нависал над скорбно сжатыми
губами. Походу, она и в самом деле собралась меня хоронить. Бабка
явно знает что-то, чего не знаю я. Но фатализм мне чужд, так что,
надеюсь, моя скорая смерть не выбита гранитными буквами на
скрижалях будущего. А значит, все можно изменить. Так что не
дождешься, бабуль!
Едва мы вышли из-за уступа,
скрывавшего площадку телепорта, как нас накрыла какофония звуков.
Гномы бегали, суетились, что-то кричали. Мимо медленно проползло
целое стадо големов, на некоторых поверх каменных тел красовалась
металлическая броня. Один из гигантов тащил телегу, наполненную
валунами, другой – пару толстенных бревен.
– Что-то случилось, – пробормотала
Маруся.
– Просто Верлим затеял очередное
грандиозное строительство, – засмеялась Катюша.
Я был согласен с Марусей, и потому
поспешил на центральную площадь. Но, едва дошел до нее, замер как
вкопанный: возле фонтана в окружении гномьей ребятни стояла
Василиса. Она переступала с ноги на ногу, притоптывала, ни секунды
не оставаясь неподвижной, и выглядела, откровенно говоря, не самым
лучшим образом. Крышу перекосило, входная дверь болталась на одной
петле, скособоченное окно хлопало рамой.