И я краем глаза, периферийным
зрением, уловил, что около меня рука подсыпала мне в стакан
порошок. Как кобра, которая бросается на добычу, я схватил эту руку
прямо над своим кубком. Жозефина, та самая рыжая бестия, вскрикнула
и попыталась отдёрнуть руку. Все понятно, девчушки-клофелинщицы -
одна отвлекает, вторая подсыпает снотворное, а после обирают
спящего лоха. Злость вскипела во мне, я схватил эту девушку за шею,
взял кубок, в который она только что подсыпала снотворное, и влил
ей в рот. Не знаю, что на меня нашло, просто злость появилась, не
на них даже, а на самого себя. Как лох ведь, уши развесил и чуть в
ловушку не попался.
Рыжая покорно пила из кубка вино, я
влил ей в рот все до донца, потом поставил кубок на место. Марфа
Васильевна сидела молча на кровати. Бледная, как мел, улыбка
слетела с её губ, и сама проститутка мигом потеряла всю свою
привлекательность, будто вампир сидит и смотрит на меня красными
зрачками в обличии милой девушки. Антуанетта вскрикнула, вскочила
на ноги, а рыжая Жозефина, которая покорно выпила вино, вдруг
схватилась за горло и упала на пол. Я стоял как столб и не знал что
делать. Пена пошла изо рта у девушки, она захлебывалась, будто ей
не хватало воздуха. Одна из девушек вскочила со стула и попыталась
убежать, но дверь была закрыта на ключ. Тогда она забарабанила в
неё с криками: «Помогите!»
Лежащая на полу рыжая уже не подавала
признаков жизни. Я взял стакан, понюхал его: ничего постороннего не
почувствовал сначала, а потом четко в нос ударил этот запах –
горький миндаль. Твою же мать! Мне хотели подсунуть не снотворное,
цианистый калий это, вот что… Я перевел взгляд с одной девушки на
другую, потом взял руку у лежащей трупом Жозефины, пульса не было.
В дверь уже колотили все сильнее.
- Откройте или будем ломать! –
забасил кто-то и ударил несколько раз ногой.
Я достал ключ из кармана, повернул
его в замке, и сразу дверь распахнулась. Четверо дружинников с
мечами в руках ворвались в комнату, и Марфа сразу закричала им.
- Он убил нашу девушку, влил ей в рот
что-то, она упала замертво, он убийца! – и показала пальцем на
меня.
- Дружище, ты серьезно влип, -
покачал головой тот самый стражник, которого я час назад угощал
пивом, - убийство жрицы любви тут сразу карается смертью, таков
закон!