–
Только потому, что полусумасшедшая старушка, у которой я снимала комнату, решила
меня выгнать за три дня до конца оплаченного срока, – я краснею.
–
Да, я помню ту историю, ты рассказывала. Она застала вас с Марком.
–
Одетыми! – подчеркиваю.
Комплексы
во мне процветают, до сих пор ужасно смущаюсь, вспоминая тот случай.
–
Как скажешь, – соглашается Маша. – Это сейчас совсем неважно. Я к тому, что
если бы у меня был друг, которого я знаю с детства, и мы бы с ним периодически
спали, я бы тоже сказала, что мы прекрасные любовники в настоящем времени, даже
если бы мы давно не спали. Понимаешь, куда я клоню?
–
Понимаю, – отвечаю со вздохом. – Но твоя гипотеза не имеете доказательств, а у
моей еще и его отец с фотографиями с совместного похода на УЗИ, – и тут у меня
в голове что–то щелкает. – О нет, Маша, какая же я дура! Чуть сама не погубила
ребенка! Я ведь еще в первый раз, после его чая, себя плохо почувствовала.
Мне
становится еще хуже от осознания минувшей опасности. Воздуха не хватает, сердце
колотится, а в висках стучит. Резко сажусь на кушетке, обмахиваясь руками.
–
Ч–что такое, Мариночка? – Маша пугается моего наверняка бледного вида. – Давай
выпьешь водички, и умоем тебя заодно, – она наливает немного в стакан и дает
мне, а из бутылки мочит свою ладонь и протирает ею мое лицо и шею, – вот так,
сейчас полегчает. Ты, главное, помни, нам волноваться нельзя, все что было, то
прошло, и больше не придет.
–
Не придет, – повторяю эхом, а потом трясу головой. – Да нет, Машуль, это как
раз может прийти. Мне страшно, – хватаю ее за руку, – а вдруг отец Марка и сюда
заявится, чтобы меня допоить.
–
Давай ты продолжишь рассказ в хронологической последовательности, а потом мы
вместе с тобой сделаем выводы, хорошо? – ласково произносит Маша, продолжая обтирать
меня водой.
–
Хорошо, – киваю.
Напряжение
немного отпускает, дышать становится легче. И страхи нужно прорабатывать, это я
знаю не понаслышке. Обличив ужас, сидящий в душе, в произнесенные вслух слова,
становится немного легче.
Больше
Маша меня не перебивает, хотя я вижу, что ей хочется вставить комментарии и
задать уточняющие вопросы. Или поделиться собственными догадками, как в случае
Марка с Жанной. Но она дает мне закончить, а потом очень странно реагирует.
–
Где твой телефон? Дай мне его! Срочно! – требует она, смотря на меня дикими
глазами.