А
ведь мы с Мариной хотели пожениться, мечтали всегда быть вместе, строили планы.
И совсем меня не смущало то, что она была из неправильной семьи по мнению
родителей.
Сейчас,
спустя столько лет, я могу здраво рассуждать, что мы слишком торопились,
слишком у нас все было ярко, импульсивно, на чувствах и эмоциях. И к чему в
итоге привело? Иногда я думаю, что лучше, как у родителей, по договорённости.
По крайней мере, они до сих пор вместе.
Захожу
в сквер и бреду по одной из многочисленных дорожек. Вглубь не пойду, ор детей
не хочется слушать. Занимаю тихую лавочку и просто вдыхаю весну.
Я
всегда отгонял от себя мысли о Марине. Ведь когда я остыл и стал готов
поговорить, она исчезла, словно ее никогда и не было. Даже не посчитала нужным
объясниться! Как будто я не заслуживал хотя бы каплю честности! А ведь мое
сердце отказывалось верить в предательство, хотя все факты были на лицо. Иначе
зачем ей трусливо сбегать?
–
Я догнала тебя! – слышится вдруг крик чуть ли не над моим ухом.
Вздрагиваю
и открываю глаза. Двое детей решили побегать вокруг именно моей лавочки.
Прекрасно. Отошел подальше от малышни, называется.
–
Я поддавался, – хмурится мальчик.
–
Не верю! Давай заново, – звонко произносит очень похожая на него девочка и
снова начинает бегать.
Брат
с сестрой? Или близнецы? Они явно одинакового возраста. Или правильно называть
таких детей двойняшками? Никогда не разбирался в этих терминах.
Но
вопрос не в этом, а в том, где их родители? Они вокруг меня скачут уже добрые
минут десять, а никого до сих пор нет.
–
Где ваша мама, дети? – не выдерживаю.
Внутренний
ответственный взрослый не может оставаться равнодушным, хоть я стараюсь всегда
держаться подальше от детей.
–
Мы убежали. Там качели все заняты, а у вас свободно, – машет рукой мне за спину
девочка.
Ее
глаза мне кажутся знакомыми, но я не концентрируюсь на этой мысли. Дети часто
кого–то напоминают.
Поворачиваюсь назад и
нахожу взглядом спешащую к нам девушку с дикими глазами.
– Света! Костя! Я вас
обыскалась! – она подбегает, и меня пронзает узнавание.
– Марина? – произношу
ошарашенно.
Марина
Открываю и закрываю рот. Я в крайнем возмущении.
Я–то, наивная, на пару секунд испытала светлые ностальгические эмоции при виде Марка, едва спало первое волнение. Потом еще и угрызения совести начали подъедать. Ведь вот он, отец моих кровиночек, но ни кровиночки ни сном ни духом, ни тем более Марк.