С кем бы он не построил свою семью, а мои дети тоже имеют право на папу.
А он…
– Это я сбежала, обвиняя всех вокруг? – повышаю голос, невольно привлекая внимание прохожих к нашей компании. – Может, ты вспомнишь, кто кого обвинял?
– Да, мы оба, но, – начинает Марк, – все–таки.
– Никаких все–таки! Я не желаю слышать обвинения, точно не от тебя! – едва не тычу в Марка пальцем. Слишком сильная реакция на человека, к которому я не должна испытывать чувств. – Извини, – выдыхаю, снижая градус разговора, – нам с детьми действительно пора.
– Нет, – Марк хватает меня за локоть, – ты никуда не пойдешь.
– Отпустите, маму!
– Вы делаете ей больно!
– Мы будем вынуждены кричать и драться!
Дружно восклицают мои кровиночки.
Ох, мои маленькие защитники, во что я вас втягиваю.
– Все нормально, дети, я ничего не сделаю вашей маме, – Марк отпускает меня и поднимает руки перед собой. На его лице смешанные эмоции, кажется, ему неловко, но природное упрямство не даст до конца отступить. – Я только хочу узнать у нее кое–что. Я имею на это право.
– Да? – вопросительно выгибаю бровь. – Ты так уверен в том, что имеешь право хоть на что–то, связанное со мной? – почему–то мне становится смешно.
Какой он все–таки твердолобый. Каким был, таким и остался.
– Д–да, – на секунду тушуется Марк, но быстро возвращает себе свой привычный уверенный вид, – имею.
– Что ж, ладно, – скрещиваю руки под грудью, – и что ты хочешь узнать?
– П–про записку, – он запинается, – что ты имела ввиду? В первый момент я подумал об отце, когда нашел ее. Что он, – Марк делает паузу, – что он что–то сделал. Но ведь это не возможно? Он, конечно, не ангел, но он бы никогда.
Молча смотрю на Золотарева и толком не знаю, что испытываю в данный момент. Жалость? Сострадание? Не смотря на плохие отношения, он никогда не думал и не подумает по–настоящему плохо о родителях.
Удивительная верность. Жаль, не ко мне.
– Действительно, – горько усмехаюсь, – с чего? Ведь он такой душка, да?
Марк щурится, и на секунду в его глазах как будто мелькает понимание.
– Что ты имеешь ввиду?
– Да так, забудь, – отвожу взгляд, – неудачно пошутила. На самом деле ничего такого не было в той записке. Решила попугать вас прессой, обиделась, что ты не поставил меня в известность о своей сильно беременной подруге. Зря ты так долго помнил об этом, причина оказалась банальной. А теперь прощай.