–
Ты как тут оказалась? Уже в новую квартиру въехала? Ты сегодня без деток? – он буквально
закидывает меня вопросами.
–
На собеседование ходила. Нет, не въехала. Да, дети в саду, – отвечаю на каждый.
–
Зря ты к ним пошла, – Марк косится на здание, – у них кошмар творится.
–
Это я поняла уже.
–
А тебе работа нужна? Может, я помогу? – спрашивает он с надеждой.
Выгибаю
бровь. Это что значит?
–
Нет, спасибо, я просто для себя пришла попробовать, – отвечаю прямо.
–
Ясно, – тянет Марк и между нами повисает неудобное молчание.
Уже
собираюсь вежливо попрощаться, но тут мой живот издает голодные звуки.
Сказывается, что детей я и дома кормила, и в сад на завтрак отвела, а сама сегодня
только мороженое ела.
–
Ой, кхм, – не хочу перед ним извиняться, не буду.
–
Ты голодная? – еще более радостно спрашивает Золотарев. – Так идем, я тоже на
обед. Здесь есть чудесное кафе, вкусно и цены умеренные.
На
автомате собираюсь отказаться, но что я теряю? Все равно за детьми еще слишком
рано.
–
Ладно, – киваю, – если цены умеренные.
В
молчании доходим до угла улицы и заворачиваем в кафе. Так странно быть рядом с
Марком, но не касаться его. Очень непривычные ощущения. Вроде и времени столько
прошло, однако общаться с ним, как с простым знакомым, для меня дико.
–
Выбирай, что хочешь, я угощаю, – говорит он добродушно, отодвигая для меня
стул.
–
Я и сама могу, спасибо, – хватаю меню.
–
Я настаиваю. Все же я хорошо воспитан, не могу позволить даме самой заплатить.
Неудачное
замечание, ой, какое оно неудачное. И приводит меня в ступор. Уж я-то знаю его
воспитателей. Особенно одного.
–
Марин? Все нормально? Или тебе ничего не нравится? Можем пойти в другое, тут
еще два неподалеку, – торопится сказать Марк.
И
чего это он так переживает?
–
Нет, остаемся, – отвечаю и утыкаюсь в меню.
Мы
делаем заказ и снова остаемся вдвоем. Надо бы о чем–то говорить, но как–то не
хочется быть первой.
–
Так, ты замужем, да? – спрашивает Марк.
Не
выдержал нашего молчания, а я б выдержала.
–
Нет, – качаю головой, – не замужем.
Не
собираюсь юлить, буду прямо говорить.
–
Развод? – он озадачивается. А я отрицательно качаю головой. – Вдова?
–
Слава Богу, нет! – восклицаю. – Золотарев, у тебя слишком пессимистичный ход
мыслей.
–
Просто живете вместе?
–
Да нет же! Никого у меня нет, не живем вместе, не разводились. Мои дети – это только
мои дети.