На
миг ощущаю себя, как когда–то очень давно, в прошлой жизни. И это кажется
сейчас чем–то нереальным, мифической историей из страны сказочных грез для
взрослых. Рядом Марк, он меня любит, бережет, заботится. Словно и не было этих
лет в разлуке, словно мы и не расставались.
Представляю,
каково было бы детям расти не только с матерью, но и с
отцом. В этих грезах Марк обязательно представляется идеальным и любящим папой.
Ходит по выходным в парк с детьми, покупает им мороженое, утешает, если кто–то
из них упал и заплакал, учит читать и рисовать. В общем, крайне идеалистическая
картина.
Естественно,
я понимаю, что семей без ссор и проблем не бывает. Но ведь главное не их отсутствие,
а как люди справляются. Кто–то сплачивается в момент большой проблемы, а кого–то
навсегда разводит между собой незначительная ерунда.
Марк
вдруг отстраняется, а я мгновенно чувствую холод на участках кожи, что только
что касались Марка.
А
на улице лето. Ну уж нет. Я не имею права растекаться лужицей из–за одного
участливого объятия. Оно совершенно ничего не значит, не стоит обольщаться и
рисовать себе в голове воздушные замки. Зла на себя не хватает. Ведь реально
расчувствовалась, как распоследняя дурочка.
–
Почему ты мне не рассказала про отца еще тогда? – спрашивает Золотарев, не
подозревая какие мысли роятся в моей голове.
–
У тебя была Жанна, – произношу прохладно и добавляю, пока он не успел
возразить, – а у меня Дима, как нам обоим сообщили.
–
Но все равно, – Марк качает головой, – вопрос–то серьезный.
–
Именно что слишком серьезный, – в моем голосе становится еще больше холода, – я
не могла его доверить тому, кто предал.
Лицо
Марка на мгновение искажается болью.
–
Ты ведь сейчас не про Жанну, да? – говорит он с грустной улыбкой. – Ты про то,
что предпочел уйти, не разобравшись.
–
Да, совершенно верно, – киваю.
В
голосе сталь, а в душе снова скребутся кошки. Появляется дурацкое желание
провести по некогда любимой скуле, спуститься ниже, очертить пальцами губы и…
И
лучше закончить с этим. Меня ведет не туда. От того, что мы наконец поговорили,
ровным счетом ничего не изменилось. И прошлое не перестало быть таким, какое
оно есть. А ведь где–то существует Кира.