Или мог?
—
Это один из самых скучных и маленьких городов, — сказал Ана. Мне
послышалась печаль в его голосе. — Но городов мы нашли не так уж и
много. В основном они жили на уединённых виллах. Дорог не
сохранилось, может быть, транспорт был воздушным… Но виллы они
почти все разрушили в прах.
—
Не хотели показывать чужакам, — произнёс я.
—
Наверное. Слишком личное, видимо. А это… это как укор. Как
насмешка. Думаю, у них было много смыслов, которые Прежние бы с
жадностью поглотили.
—
Не верю, что они злые, — сказал я.
—
Те, кто не верят — очень быстро тут умирают. Видишь вон те руины,
на холме? Круглые остатки стен, посередине белая плита…
Зрение у меня было не такое, как у стража, но
куда лучше, чем у людей.
—
Вижу. Только плита… она не совсем белая.
—
Дождь пройдёт, всё смоет. Они приходят туда временами. Приводят
детей.
—
Каких детей?
—
Своих. И маленьких, и постарше. Некоторых убивают на этой плите.
Жестоко, с пытками. Некоторые уходят со взрослыми. Но это не
значит, что их не приведут снова.
Меня замутило.
—
Своих детей? Почему?
Ана помолчал. Потом неохотно
ответил:
—
Я говорил с одним монахом. Знаешь, наверное, монахи обожают
поболтать. Он сказал, что лавли способны передавать сознание через
свой аналог волновой сети. Если понимают, что их сейчас убьют —
просто цепенеют и падают замертво. Значит, ушли в иное тело. Они
вроде как бессмертные получаются, понимаешь?
—
Ну и что?
—
Их общество стабильно. Большая часть нынешней цивилизации — те же
самые существа, что тысячу лет назад её разрушили. Если численность
будет расти, неминуемо начнётся экспансия, развитие, освоение новых
территорий, попытки возродить технологии — то, от чего они когда-то
ушли. Но им надо размножаться, им нужны новые тела, в которые они
со временем перейдут, нужен резерв на случай массовой гибели.
Поэтому есть дети, есть молодые особи. Если их становится слишком
много — их убивают.
—
Но почему жестоко-то? — я не сразу понял, что кричу. — Зачем
пытать?
—
Думаю, они давно уже рехнулись, — сказал Ана. — За тысячу лет у
любого поедет крыша.
—
И вы не пробовали им помешать?
—
Пробовали, они набросились на нас. Все, включая тех, кого стащили с
плиты полуживым.
Ана сплюнул и добавил:
—
Психи. Красивые умные психи. Знают кучу земных языков, восхищаются
музыкой. Сами, кстати, чудесно поют и играют, у них инструменты
вроде свирелей. И в любой момент готовы кого-нибудь прикончить… Нам
туда, Макс. К маленькому зданию, которое почти целое, только без
крыши. Там Продавец.