– Говорят, у него виды на твоего приятеля. Наверное, боится сюрпризов.
– Возможно. Хотя… хотя есть другой вариант. – Луганский замолчал, а я продолжала наблюдать за ним. Он хмуро размышлял о чем-то, и я не выдержала:
– Ты мне расскажешь о другом варианте?
– Нетрудно догадаться, – проворчал он. – Дед действительно выделял его среди прочих и… что, если он понял: Корзухин человек для него не совсем удобный, и теперь ему нужен повод…
– Ерунда, – усмехнулась я. – Ему не нужен повод. Если Дед решит, что Корзухин ему неудобен, задвинет его так же легко, как выдвинул.
– Но… даже Дед должен соблюдать определенные нормы.
– Уверена, о том, что должен, он даже не догадывается. Я хочу сказать, у него свои нормы и ему плевать на другие.
– Невероятно, – вздохнул Луганский, непонятно, что он имел в виду. Если Деда, то напрасно, еще как вероятно. – Ольга, если Корзухин станет мэром, у нас появится возможность… – Он продолжал развивать свою мысль, а я ухмылялась, удивляясь святой простоте своего друга. Когда Луганский выдохся, я сказала:
– Что ж, надеюсь, так оно и будет. Загляну сегодня к Деду и доложу, что он может успокоиться. Несчастный случай на его планах никак не скажется. Вы с Корзухиным друзья?
– Я бы сказал, хорошие знакомые. Очень хорошие. Другом я могу назвать тебя, как ни странно это может прозвучать. – Я прекрасно понимала, что он имеет в виду, и кивнула. – А Володя… отличный парень, умный, серьезный и, безусловно, порядочный. Будет жаль, если… впрочем, я повторяюсь. Я не настолько знаю его семейную жизнь, но в одном уверен: он очень любит Людмилу, любил… Не представляю, как будет он один с ребенком…
– Несколько лет назад он с этим справился, – заметила я, ничего особенного не имея в виду.
– Да, старшую дочь он лет с двенадцати поднимал один…
– От чего умерла его первая жена? – все-таки спросила я.
– Честно говоря, не знаю. Неудобно было спрашивать. Он всегда говорил «после смерти Наташи», наверное, какая-то болезнь.
– У них с Людмилой общий ребенок?
– Да, конечно. А почему ты спрашиваешь?
– Судя по анкетным данным, он женился, когда дочери было пять лет.
– Да? Возможно. Скорее всего, старшая девочка после смерти матери не хотела видеть в доме чужую женщину.
– Да, похоже на то, – кивнула я, поднимаясь. – Ты с Людмилой часто виделся?