– Не то чтобы очень…
– Алкоголем она не злоупотребляла?
– Нет. Ничего похожего. Интеллигентная женщина, умница, спокойная, выдержанная. Если человек пьет, догадаться об этом по некоторым признакам совсем не трудно. Ни о каком тайном пороке и речи быть не может.
– Что ж, спасибо за исчерпывающие ответы.
Он кивнул и проводил меня до дверей кабинета.
– Завтра похороны, – заметил по дороге.
– Ты поедешь? – спросила я.
– Конечно. В такое время кто-то должен быть рядом с ним.
Я ехала на работу, размышляя над словами Луганского. С какой стати Дед поручил мне копаться во всем этом? Бывало, он закрывал глаза на прегрешения своих подчиненных, не раз и не два заминал скандалы, которые непременно бы разразились без его вмешательства, и вдруг такая настойчивость, хотя по всем статьям выходило: Корзухина обвинить не в чем. Луганский при всей своей наивности в людях разбирается неплохо, да и в компетентности Быстрова я не сомневалась. Однако знала по опыту: задавать вопросы Деду труд напрасный. Артем правильно заметил: мое дело холопье, сказано разобраться, разберусь. Хотя, судя по всему, напрасно трачу время.
Я взглянула на часы и решила: с докладом Деду можно повременить до завтра, раз уж докладывать особо нечего, и мне ничто не мешает наведаться на автостоянку, где работает хозяин дома в Радужном. Что я и сделала.
Стоянку на Северной найти оказалось не так легко. Я дважды сворачивала не в том месте, возвращалась назад, пока наконец не увидела указатель: намалеванную прямо на фасаде дома синей краской стрелу и надпись над ней «Стоянка». За поворотом возникла будка, наспех сколоченная, от нее шел забор из металлической сетки. Шлагбаум и жуткие колдобины на дороге, асфальтовое покрытие на стоянке отсутствовало. То ли она доживала последние дни, то ли хозяин о своем детище не пекся. Взглянув на стройку по соседству, я решила остановиться на первом варианте. На стоянке было машин двадцать, не больше, и почти все имели такой вид, точно ожидали сдачи в металлолом. В общем, картина была удручающей. С большой опаской я подъехала к будке. Моя машина требует к себе уважения и вовсе не предназначена для поездки по столь экзотическим местам. Охранник в будке решил, должно быть, так же и не замедлил появиться на крыльце. Смотрел с сомнением, ожидая, когда я выйду из машины. Было ему лет пятьдесят, невысокий, коренастый, лицо приятным не назовешь.