Решаю не оставаться в долгу и подсекаю ноги пнувшего меня.
Теперь нас на земле трое, и трое осталось стоять. Один из них –
тот, что был слева – снова замахивается на меня ногой. Ну уж нет,
мы это уже проходили.
Опять перекатываемся – и удар проходит мимо. Надеюсь это не
войдёт в привычку, а то не хочется быть похожим на одних любителей
тактических перекатов.
Вот только поваленный вторым по счету тип вцепляется мёртвой
хваткой в мою левую ногу. Ну и рожа у него – перекошенная, в пыли и
поте. Как и его дорогой костюм из качественной ткани. Надеюсь его
дражайшая супруга обломает об него всю кухонную утварь когда он
заявится в таком виде домой.
Тешу себя надеждой на то, что он не сильно обиделся на меня
после того, как я поставил свою ступню на его физиономию и
буквально содрал его с ноги. К моим ногам должны падать красивые
женщины, а мужики пускай валяются в других местах.
Какая жалость – недавно промахнувшийся мимо моей бренной тушки
мафиози спотыкается об познакомившегося с моей ступнёй. Итак, уже
четверо отдают должное объятьям матери-земли. Пора открывать свой
клуб.
Попытка встать номер два – успех! Лежащие на земле слишком
заняты, оставшиеся на ногах пытаются обойти кучу-малу и не
успевают. Теперь никто не помешает мне выпрямиться во весь рост и
вжечь по тапкам так, что только пыль столбом. Окрестные виды,
странности со мной и окружающими – всё потом, в спокойной
обстановке, в комнате с мягкими стенами — есть такое предчувствие,
что она мне понадобится.
Мерные удары земли по пяткам, негодующие крики сзади, буйная
растительность справа, обширные виноградники слева, наезженная
грунтовая дорога посередине – и я, буквально летящий по ней. Солнце
греет макушку, ноги сами несут меня прочь, и я ни в коем случае не
собираюсь им в этом препятствовать.
Немного зудит между глазами и дико чешется от пыли кожа — вот и
все последствия драки. И это вместо превращения в отбитый кусок
мяса, а может и в труп. Голова пуста, и мысли не задерживаются в
ней. Внезапное пробуждение, незнакомцы, чужой голос, хруст костей в
моей руке, и та лёгкость, с которой я смог сбежать от пятерых
взрослых мужиков, находясь в незавидном положении – словно от
детишек. Странностей столько, что не получается выстроить их в
четкую систему и найти им объяснение.