Стог посреди поляны в лунном свете был хорошо виден, именно к
нему решительно устремилась девушка, не выпуская моей руки. Она не
бежала, но шла быстро. Когда достигли стожка, девушка отпустила мою
руку, несколькими взмахами разворошила сено. Повернулась ко мне
лицом, сбросив с себя рубаху, впилась поцелуем в мои губы. Что было
потом, я толком не помню, происходящее запомнилось урывками. Но я
четко помню установку, которую дал себе: предоставить девушке
максимум удовольствия и потешить свою плоть, слава Богу, опыт,
приобретенный в прошлой жизни, никуда не девался. Признаюсь честно,
где-то там, на периферии сознания, мне слышались сладострастные
стоны и крики, но я был поглощен вниманием к загадочной девице, и
все остальное проходило фоном. В себя мы пришли, когда звезды на
небе начали немного тускнеть, значит, скоро наступит рассвет.
- Молод ликом, необычайно крепок телом, целоваться не умеешь
совсем, - прошептала мне на ухо девушка. – А любил меня так, что в
глазах туманилось, и сердце заходилось от радости и наслаждения. Ты
кто?
- Василий, - ответил я, поглаживая девушку по обнаженной спине.
– Сама тоже не очень-то умело целуешься, наверное, на своей руке
обучалась.
- А хоть бы и так, - с вызовом уставилась на меня девушка,
приподнявшись на локотке.
- Ты, девушка смелая и отчаянная, не побоялась меня увести от
реки, а еще и целомудрие свое мне подарила. Скажешь, почему?
- Зачем тебе знать? Решилась и все. Глянулся ты мне. Необычный,
на других парней из Заречья не похож. Наверное, приезжий, не
местный.
- Я родился в Заречье, у меня здесь мама.
- Врешь, я всех парней из Заречья знаю.
- Меня здесь давно не было, в Свято-Петровском монастыре
учился.
- Так ты поп?
- Нет, лекарь.
- Опять врешь. Оттуда выходят одни попы, ни об одном лекаре и
слыхом не слыхивали.
- А о лечебнице в Мироновке, ты что-то слышала?
- Да, там говорят, настоящие лекари-кудесники людей от недугов
избавляют.
- Отец Герасим и Клавдия Ермолаевна, были моими учителями, всему
научили. Недавно я мужу сестры руку поправил. Тебя - то как
зовут?
- Мама назвала меня Любавой, а крестильное имя - Людмила – милая
людям. На последнее имя откликаюсь, а первое никому не говорю. Ой,
проболталась, это все из-за твоей ласки. Ты дотрагиваешься до меня,
а по всему телу тепло и нега растекается, мысли путаются, с собой
совладать не могу.