- Даша, помоешь посуду, а мы с Васильком сходим в церковь, -
строго распорядилась мама. – Когда вернусь, пойдем на огород грядки
полоть, а то, не дай Бог, зарастут бурьяном и не найдем мы там ни
морковки, ни бурячка, ни лучка, вообще ничего.
- Хорошо, мама, - послушно ответила сестра и, пока мать не
видела, показала мне язык.
Ответил ей тем же, но молча. А что, надо соответствовать легенде
прикрытия. Назвался груздем – полезай в кузовок.
В церкви было тихо и прохладно. Пахло ладаном - этот запах мне
знаком, наверное, этим запахом пропиталось все здание церкви.
К нам вышел дородный чернобородый священник, в черной до пола
рясе и в черной скуфье на голове. Священник перекрестил маму, а она
- поцеловала ему руку.
- С чем пожаловала, Наталья? – густым басом спросил
священник.
- Батюшка Павел, свершилось чудо, мой Василек неразумный
заговорил, - быстро ответила мама.
- На все воля Господа нашего. А как случилось сие чудо?
- Я сама не видела. Дети на Резвой рыбу удили. Там их дождь и
застал. Дочка говорит, что головы Василька коснулось копье Перуна.
Одежда на нем вся погорела. После чего Василек ругаться начал
последними словами, но я не верю, он не знает этих слов. А когда
приласкала сыночка, то увидела на голове обожженное пятно, а все
тело чистое.
- Думаю, то не копье языческого бога было, - священник
перекрестился, - а длань Господня. - Ты молилась за своего
неразумного сына, потому Господь и внял твоим мольбам.
Отец Павел подошел ко мне ближе. Посмотрел внимательно мне в
глаза, повертел в разные стороны, обратил внимание на мою
голову.
- Ну, отрок, молви, что знаешь, - приказал священник.
- Васька, мама, Даша, - выдал я, и показал язык отцу Павлу.
- Добре отрок, но язык показывать мне без надобности. Ты меня
понял?
Я пока еще не совсем умный, мне кивать головой и отвечать рано,
я просто спрятался маме за спину.
- Раньше я за ним такого страху не замечал, - пробасил отец
Павел. - Обычно Василий стоял, не реагировал на слова, смотрел
неизвестно куда и шел, куда вели.
- Он ел дома не сам, я ему всегда помогала. А сегодня две миски
борща с курицей и двумя ломтями хлеба съел, как за себя бросил.
Ложкой орудовал так умело, не скажешь, что увечный.
- Поправится твой сын, я в его глазах более безумия не вижу.
- Батюшка, я, когда молилась, обещала Богу, что если сыночек
поправится, то отдам его Господу в услужение. Как мне теперь
быть?