Со сверстниками я больше не сталкивался, завидев меня, они
старались найти другое место для игр. Как-то Дашка сказала, что
одному мальчугану я нос своротил, его к костоправу возили.
Оказывается, есть порох в мелких пороховницах.
Свежий воздух, отличная кормежка, нехитрая физкультура помогли
мне к середине липеня более или менее, но привести тело в норму,
согласно возрасту. Уже не выглядел ходячим скелетом. При
посторонних я не говорил, но маму с сестрой затерроризировал
вопросами. Что это? Зачем? Почему? Кто? Когда? А когда разучил
слова песни про глубокую и быструю реку, то сидя в избе, исполнял
ее несколько раз подряд. Как выяснилось, слуха я не лишен, пою
правильно.
Постепенно я узнал, что наше село называется Заречье. В
нем живут свободные ратники. Занимаются жители села сельским
хозяйством, выращивая на своих полях рожь, овес, гречиху и горох.
Пшеницы сеют мало, плохо она родит в этих местах. В окружающих
лесах, где я еще не побывал, сельчане собирают грибы, ягоды и
орехи. Разного зверья и птицы в лесах видимо - невидимо, как
говорит Даша. Руководит селом староста, которого выбирают на общем
сходе жителей. Окармливает паству знакомый мне отец Павел, он же
настоятель храма святого Петра. Если возникает необходимость, то от
села для защиты рубежей Родины от нашествий татар и прочих злых
людей выделяют два десятка воинов, со своим вооружением и
провиантом. Больше информации получить не удалось, я ни с кем,
кроме родных не общался, меня даже в церковь по десятым дням мама
не брала, стараясь оградить от возможных нападок детворы и
взрослых. Размышляя на досуге, я пришел к выводу, что попал
примерно вXVIIвек, если проводить
параллель с моим временем. Похожая одежда, похожие орудия труда,
похожее устройство общества. Если грубо сравнивать, то наше
Заречье, представляет собой казацкое село. Буду пока считать так.
Что немаловажно, год здесь разделен на двенадцать месяцев, названия
которых, в чем-то созвучны с моим временем. В месяце тридцать дней,
их называют десятинами. Привычных названий дней недели здесь нет,
только номера, один, два и так далее. Службы в церкви проводятся на
десятый день. Естественно деление дня на часы нет. Есть утро,
полдень и вечер.
Надо отметить, что народ в селе чистоплотен. Каждый девятый день
является банным. В каждом подворье есть баня – это хорошо, терпеть
не могу грязные тела. У нас тоже такая была, я ее обнаружил на
третий день своего пребывания. На мой критический взгляд, баня не
была верхом инженерно-строительного искусства. В печку, выложенную
из дикого камня, вмурован большой медный котел, в котором
нагревалась вода. Топилась печка снаружи, чтобы дым и сажа не
мешали мыться. Как говорила мама, у нас светлая баня. Обычно меня
мыла мама. Когда печка набирала жар, меня лишив одежды, мама
заталкивала в парилку. Плеснув на камни воды из ковшика,
дожидалась, пока пар распространится по всему помещению. В своем
времени я не был фанатом парных, но содержать в чистоте свое тело,
естественно, любил – как иначе. Здесь же это была необходимость,
других способов качественно избавить тело от грязи и дать ему
возможность открыть все поры для очистки не существовало. Затем
мама укладывала меня на полок и легонько проходилась веником по
всему телу. Если честно, то со временем такой вид помывки мне начал
приносить удовольствие, правду говорят, что ко всему привыкаешь.
Вымытый и переодетый в чистые, пахнущие травами одежды, дожидался
маму с сестрой. Они мылись вдвоем, и как мне казалось, тратили на
это много времени. Чаепитие на крыльце бани завершало весь процесс.
Привычного для меня чая не было, мама заваривала мяту с шиповником,
нормально так получалось, вкусно, и для здоровья полезно. Несколько
раз мама нас с сестрой баловала, приносила пчелиный мед в маленьком
горшке. Мы ели его, стараясь не уронить ни единой капельки.