- Тогда не буду отвлекать разговорами, тебе к Ионе потребно, а
он не любит долго ждать.
Пока отец Павел разговаривал, я рассматривал двор. Если можно
так выразиться, двор был почти идеальным квадратом с каждой
стороной в сотню метров, а может так оно и есть. В центре двора
находилась ровная площадка, я ее для себя окрестил плацем.
Неожиданно вспомнилось мое курсантское прошлое. Странно. Почему
именно военное училище? Может, потому, что переступив порог
училища, я очень волновался, как сейчас, и где-то глубоко в душе
боялся предстоящей учебы. Похоже, да, и сейчас я чего-то опасаюсь,
а вот чего - пока не определился и не почувствовал – это
естественная реакция на неизвестность. Что меня здесь ожидает?
Скоро, совсем скоро узнаю. Не думаю, что плохое что-то. Нет.
Примыкая к стенам по периметру двора построены большие
помещения, назначения которых мне пока неизвестны. Высота
сооружений не превышает высоту внутренних стен. Крыши всех зданий
покрыты красной черепицей. Похоже, в монастыре мода на такой цвет
черепицы - везде используют. А может просто такие исходные
материалы для изготовления черепицы в этой местности. Впрочем,
черепица такого цвета мне всегда нравилась и моя вилла, построенная
вместе с моей женой, по нашему обоюдному согласию была покрыта
подобным кровельным материалом.
Отец Павел, осторожно взяв меня за руку, уверенно повел к
зданию, на фасаде которого было изображено лучистое солнце. Пройдя
сени, расположенные посредине здания, мы попали в коридор, комнаты
в котором располагались только с одной стороны. Света в коридоре
было мало, почти полумрак. А откуда он возьмется, если солнце
пробивается через бойницы?
Следуя за священником, как привязанный, попал в комнату, как я
полагаю, к отцу Ионе. Как научил меня священник, я перекрестился на
образа, под которыми горела лампада. Обстановка в комнате, а
правильно ее наверное нужно было называть кельей, аскетичная. Возле
стены стояла узкая деревянная кровать, застеленная серым одеялом.
Небольшой стол и три табурета. Освещалась келья одной свечой,
стоящей на столе. Темновато здесь, ничего, глаза привыкнут.
Отец Иона поднялся нам навстречу. Расцеловался с отцом Павлом,
поинтересовался дорогой и здоровьем. Я внимательно смотрел на этого
человека. Высокого роста, примерно лет под пятьдесят. Борода и
волосы, выбивающиеся из-под скуфьи совершенно седые. Глаза серые. А
вот ладони меня удивили. Огромные такие ладони, ими можно подковы
гнуть, или саблю крепко сжимать, ну никак не креститься. Может я и
не прав, и мое восприятие окружающего меня мира еще не вошло в
нормальное русло. Я продолжаю проводить аналогии с моим потерянным
прошлым. Одет отец Иона скромно, серая до пола ряса и серая скуфья
на голове. А вот крест, висевший на цепочке на шее у него был
внушительных размеров, полагаю серебряный.