В тот злополучный день большое стадо возвращалось в село. Бык
Сидора издавал громкий рев, и пинал лбом столб. В связи с дефицитом
внимания со стороны коров, бык порвал цепь, и рванул навстречу
мычавшему стаду с весьма внушительной скоростью. На пути быка с
распростертыми руками встал Сидор. Наивный человек. Животное,
ослепленное желанием основного инстинкта, смело хозяина, да так
удачно, что он оказался сидящим на его спине, лицом к хвосту.
Свалив одну створку ворот, бык унесся к стаду. Что там проходило
в дальнейшем, я не знаю, но домой Сидор вернулся в изрядно
изорванной одежде.
Вот радость, за два с небольшим года, я первый раз вышел за
ворота, и увидел, что происходит за стенами монастыря. Как после
долгого сна проснулся – внутри все такое серое, мрачноватое. Ведь
нам даже на стену подниматься не разрешается, не знаю, почему.
Наверное, для соблюдения конспирации – чтоб мы не получили и
где-либо не разболтали по недомыслию лишнюю информацию об
устройстве фортификационных сооружений. Да, понимали монахи в деле
защиты информации. Модели угроз, правда, не разрабатывали, но они
их и так знали, на собственной шкуре прочувствовав, или кожных
покровах прежних поколений служителей Бога. А за мощными стенами да
защитным рвом совсем другая жизнь, природа вовсю старалась заявить
о себе, словно бы сравнивала свою девичью красоту с мужской силой и
твердой потенцией монастырских стен.
Ушли от монастыря строго на север. Это я понял, обернувшись
назад, осматривая местность и обратив внимание на то, что мощные
стены монастыря с этой стороны покрыты тонким слоем мха, который,
кстати, являет собой дополнительную преграду для возможных
непрошенных гостей, желающих совершить быстрое восхождение на
вершину укрепления.
Отец Герасим отыскал еле заметную, слабо обозначенную в траве
тропинку и, обзорно рассказывая о лечебных свойствах различных
трав, росших прямо под ногами, быстро повел меня по ней. Показывал
он и конкретные места смертельных схваток первооткрывателей этого
места с неприятелем, в каком месте какой герой принял смерть от
стрел и мечей врага. На этих местах лежали покрытые мхом большие
памятные камни, вокруг которых трава была тщательно прополота. На
камнях надписей никаких не было – только свежевыскобленные на мхе
кресты, а о погребенных под ними бойцах, как и мне, передавалось из
поколения в поколение.