Так прошел первый день Арчи в деревне. А утром я решил сварганить себе яичницу и заодно узнал, что за хищник повадился в мамин курятник. Сначала я подумал, что в ящике с гнездом сидит курица, но потом мое внимание привлек странный причмокивающий звук. Я подошел ближе, и в полумраке блеснули влажные глаза страдающего от несправедливости мира спаниеля. Он лежал, обхватив лапами яйцо, и всасывал в себя его содержимое. На мое появление Арчи отреагировал жалобным скулежом и более энергичным причмокиванием.
В общем, с «подарочком» для матери я угадал как нельзя лучше. Николай не обманул, когда сказал, что Арчи ест все. Он действительно оказался всеядным и к тому же сообразительным. Научился делать подкопы под изгородь, отделяющую огород от двора. Разрывал грядки с морковью, выгрызал середину корнеплода и аккуратно прикапывал его обратно. На первый взгляд грядка выглядела целой, только поникшая ботва указывала, что над ней кто-то потрудился. Арчи объедал крыжовник и смородину, не брезговал малиной и закусывал все мелкими ранними грушами, в изобилии сыпавшимися на участок с луком. Но больше всего Арчи пристрастился к огурцам. Ему не нравились большие или слишком маленькие, он выбирал красивые ровные огурчики и схрумывал их целиком, оставляя только темно-зеленые жопки. Кроме этого, Арчи продолжал третировать по вечерам козу, наведывался в курятник за яйцами и при любой возможности воровал у нас еду со стола.
Мы начали привязывать его за ошейник к веревке. Тогда Арчи усаживался перед будкой, наклонял голову набок, тихонько скулил и не спускал с нас своего коронного влажного взгляда. Мы чувствовали себя злобными чудовищами и уходили со двора, чтобы только не видеть этих печальных глаз с застывшими в них слезами. Но стоило нам скрыться, как Арчи изворачивался ужом, высвобождался из ошейника и мчался по своим пакостным делишкам. Однажды Арчи выбрался на улицу, но там ему совсем не понравилось. Местные собаки не оценили его уникальные способности драматического артиста и чуть не надрали висячие уши. Поэтому «развлекался» Арчи в пределах маминого двора и огорода.
Как-то, в очередной раз доставая пустые яичные скорлупки, мама заявила, что, пожалуй, собака ей не так уж и нужна, и я понял, что Арчи вернется со мной в город. От одной только мысли меня поочередно бросало в жар и холод. Нужно было срочно что-то предпринять, но что? Несколько раз я звонил Николаю, но тот упорно не брал трубку, а между тем прошла уже половина отпуска.