— Не оборванцу с улицы говорить о
достоинстве, — отозвался Серж, переключив внимание на меня.
— Ой, да брось, — я чуть поморщился,
подходя ближе и останавливаясь в паре шагов от них. — Эта шутка
была смешной только первые три раза.
Один из его сопровождающих
нахмурился:
— Твой приход с самого начала был
очень плохой шуткой, Като. — высокий жилистый светленький парень
попытался придать своему лицу очень серьёзное выражение. — Если бы
ты был настоящим Минакуро, то скорее удавился, чем опозорил род
своим присутствием.
Посмотрев на его потуги состроить
внушительную физиономию, я хмыкнул:
— Выглядишь как придурок.
Серж, да и третий парень рассмеялись.
Последний, тоже высокий и довольно жилистый, но чёрненький и
кудрявый, похлопал друга по плечу:
— Он тебя поддел, Жан. Сколько раз мы
тебе говорили, что надо быть проще.
Обиженный в своих возвышенных
чувствах Жан надулся, отчего его лицо стало ещё комичнее.
— Вот объясни мне, Серж. — вновь
обращаюсь к будущему рыцарю. — На кой чёрт ты себя ведёшь, как
гопник из подворотни? Те обычно либо деньги отжимают, либо
самоутверждаются. Деньги тебе вряд ли нужны, самоутверждение и
подавно.
Серж отпустил Момо, не прекращая
улыбаться, и повернулся ко мне. В глазах его мелькнуло что-то
злое.
— Мне-то не нужно, ты прав. А вот ты,
например, отчего-то не проявляешь должного почтения. Может быть,
мне нужно тебя проучить?
Ой напугал! Теперь уже я выдал
безумно-кровожадный оскал.
— В любое время Серж. Только
скажи.
Его это не напугало, конечно, но с
настроя сбило.
Откуда-то из-за двери по нарастающей
донёсся до нас гомон детишек. И через какой-то момент двери поодаль
от нас открылись, и в коридор высыпалась группа из десятка учеников
помладше. Серж глянул на детишек и бросил мне:
— Убирайся. И жирного забери.
Я изогнул бровь в
вопросительно-насмешливом выражении. Мол: «а что ты сделаешь, если
я останусь стоять на месте?». Вышедший в коридор взрослый Минакуро,
окинул меня совсем недобрым взглядом. Вот теперь мне придётся
отступить, нарываться на неприятности мне пока не следует. Ничего,
моё время ещё придёт.
Я потопал дальше по коридору, Момо
пристроился рядом. Прошёл почти месяц с восстания жрецов. Кровавая
Ночь, так между собой те события называют одарённые. Иронично.
Верхний Город почти не пострадал, защитники остановили вторжение
тварей из подземелья, несколько прорвавшихся не смогли нанести
заметного ущерба. А вот в боях на улицах погибло достаточно много
одарённых, в том числе и родовитых. Возможно, это ещё одна
объективная причина меня ненавидеть? Но никто из учеников никогда
не упоминал моей связи со жрецами, а дети держать язык за зубами не
в состоянии. Не в таких эмоциональных вещах. А ведь среди одних
Минакуро больше сотни погибших. Для рода, насчитывающего порядка
двух тысяч членов, ощутимое число. И детишек с грустными моськами я
видел, на меня они не зыркали. Соответственно обо мне никто ничего
не знает, помимо самого факта жизни на улице.