Всё же магические способности не могут направляться только в
военное дело. Кузнец — простолюдин, но где-то в роду оказался маг,
одарённость не обязательно была у всех, но вот у него проявилась.
Слабая, к службе не годен, если только табачные трубки старшим
подпаливать, а вот в быту очень даже полезное умение.
Дворяне выводят породистых детей — один другого краше, особенно
в плане одарённости. Ведут борьбу за власть и сферы влияния. В это
же время слабая магия выходит в бытовое использование. Я ещё не
видел, но наверняка водник какой-нибудь, себе в дом или на поле
заставляет бежать стихию. Рыть каналы, строить арыки и желоба не
просто, тем более бессмысленно, когда дом на высоте — сама туда
вода не побежит, а вот если хватает сил, можно заставить.
И это будет принимать всё большие масштабы. Магия начнёт словно
бы расползаться и глубже проникать в почву народа, формируя
последствия. Интересно, как всё будет?
— Привет, Игорь, — кивнул мне стражник на воротах. — С
тобой?
— Это мой брат, Иван. Идём на награждение.
— В ратушу он войти не сможет, — хмуро произнёс уже глава
отряда.
— Это же родственник!
— Вы не похожи, — тут же добавил Гридь.
Загорелый Иван, с почти белыми демоническими глазами, ни формой
лица, ни его чертами на меня не походит. Это правда. Но мы дружно
подняли руки, показывая ладони.
— У нас братание на крови, — пояснил я.
Глава отряда покивал, и мы двинулись дальше.
Возле ратуши стоит несколько экипажей — один другого роскошнее,
в том числе и графа Скотовича — официально губернатора Рижской
губернии, а по факту — владельца здешних земель. Шумной женской
компанией прошли мимо величавые дамы, а из далёкого ресторана
слышится пение и звон струн.
— На всякий случай скажу, — оглядел нас глава отряда, — перед
светлыми господами кланяться, рты первыми не открывать, только
когда спросят. И вообще вести себя хорошо, понятно?!
Мы кивнули. Сопровождающие перестроились, чтобы вести нас,
словно под конвоем, но меня это не шибко задевает, ибо интерьер
ратуши очень красивый и я стараюсь любоваться на терпкую
величественность.
На стенах много картин с пейзажами и подписями английской
графикой. Ревель — так крепость называлась до перехода в подданство
русскому Императору. В целом всё выглядит так, словно ратуши война
и захват крепости не коснулись.