Парень не долго любовался морем. Оно его нисколько не удивляет и
особо не манит, ведь живёт он возле него с раннего детства. Рискнув
и убежав из дома, Ингви решился на приключение — отыскать путь в
Пещеру Прилива, в которой по слухам живёт ведьма. Это опасно и отец
сильно накажет, если узнает. Не спасут даже увещевания матери.
Единственный видимый с лодок и кораблей вход — это небольшой
чёрный зев в центре стены обрыва, откуда иногда виднеется свет. Но
это всё слухи, ведь никто не рискует подплывать ближе — дно у
берега изобилует клыками скал, а море над ними словно сходит с ума
и даже в штиль, стоит только подплыть, поднимается волна.
Опять же, если верить слухам, есть и второй вход. В него можно
попасть только в час отлива, возле основания обрыва. Никто толком
его не видел, у места дурная репутация, но слухи — вещь очень
упорная, а для юной головы сына Ярла ещё и заразная. Потому он
развернулся и поспешил к берегу — скоро как раз будет пик
отлива.
Крутой каменистый склон вывел на дикий пляж. Привычно воняет
слизью, тухлой рыбой и морем. Где-то далеко поют дельфины. Солнце в
зените.
Ингви приблизился к торчащим клыкам оголившихся скал,
выглядящих, как пасть монстра. Вонь усилилась. Тут и там виднеются
остатки судов, верёвок и прочего хлама. Словно кладбище.
Набравшая песка кожаная обувь погрузилась в чёрный ил, но
снимать её нельзя — ноги запросто можно рассечь. Ингви теперь с
трудом переставляет ноги приближаясь к первым острым скальным
выступам.
Схватился за скалу и тут же одёрнул руку. Нашёл взглядом порез —
жирная капля крови набухла и скатилась струйкой. Вокруг места
пореза стала распространятся синюшная опухоль. Яд!
Ингви с ужасом начал качать эфир, щедро расплёскивая, словно
пьяница несущий полное ведро воды. Потом собрался, насупился и уже
обстоятельно растворил яд. Кожа быстро обрела здоровый вид, а порез
затянулся.
— Великая Хель! — сплюнул парень. — Я даже входа ещё не нашёл, а
уже чуть не сдох.
Богиня оставила реплику без ответа, но у Ингви вдруг открылось
зрение — он увидел, что скальные клыки обмазаны светящейся,
фиолетовой смолой от которой исходит пар.
Двигаться по скользкому дну и по колено в воде тяжело. Ещё и
злые волны яростно накатывают. Парня качает, каждый склизкий
участок норовит стать последним. Если схватиться всей пятернёй за
ядовитую поверхность, то даже силы эфира может не хватить. И уж тем
более, если врезаться корпусом.