Ингви фон Крузенштерн - страница 11

— В Гардарику?! — переспросил неверяще я.

— В неё самую. Готовься, скоро корабль отчаливает.

Кольбейн и его кнорр дополняют друг друга, как бывалый воин и доспех, как ножны и меч.

Корабль пережил не одно буйство в море и, как мне кажется, не одно нападение, судя по зарубкам и впитавшимся пятнам крови. Капитан суровый, с прищуром, шрамами, тёмным высохшим лицом и таким же голосом. Бранд сумел убедить взять меня на борт, с высадкой в Колывани — русском городе на западных рубежах.

Напутствовал:

— Как устроишься, напиши мне. Послание передашь через Кольбейна. Он частый гость в тех портах. Понял?

Я только кивнул. Не мог тогда, не могу и сейчас, качаясь на волнах, представить, что такое “устроиться” на Руси. Страх и неуверенность грызут нутро. Бегая по поручениям, выливая вёдра с помоями, сдирая руки о канаты, я мучился неизвестностью будущего. За короткий миг потерял всё. В том числе поддержку родных.

Быт на кнорре разнообразием не отличается. Команда из восьми человек, а так как я оказался самым младшим и к тому же сирота, то получил работы по полной.

Судно забито под завязку и когда выяснилось, что для меня свободного места нет, я нашёл тёплый уголок между бочками и мешками, где можно схорониться во время дождя и даже высокой волны. Здесь я уже не стеснялся пользоваться магией, но без внешних эффектов. Просто согревался и пережидал непогоду. До той поры пока не пошлют вычерпывать воду или ещё что-нибудь.

Однажды мне стало совсем худо. Получил тумаков от помощника капитана по прозвищу Акула, вылил два ведра с отходами, и под моросящий ледяной дождь забрался в свой закуток. Команда и капитан предались пьянству, кутаясь в тёплые шкуры под трепещущим полотном навеса.

В очередной раз нахлынули воспоминания о случившемся. Сердце и душа закровоточили от горя. Я давлюсь стонами и всхлипами. В этом жутком мире остался совсем один. Кругом бессердечные уроды, которым плевать помру ли я от воспаления лёгких или иной болезни. Обращаются хуже, чем с псом. Я мечтал, что стану великим, как отец, а сейчас у меня даже имени нет. Кольбейн и команда зовут Треской. Мелкая рыбёшка. Червяк.

Вспомнилась моя первая любовь и сердце отозвалось стонущей тоской. Словно наяву вижу тот день…

Рослый парень приблизился к краю обрыва над морем. Плечист, но долговяз. Взгляд серебристых с синим ободком глаз заскользил по открывшейся безбрежной панораме. Дует умеренный морской ветер, чайки радуются отливу и пиршеству на освободившемся от вод берегу.