— Ну, в нашем мире не спрашивают о прошлом, это верно, — кивнул
он и я догадался, что речь о ворах, контрабандистах, пиратах и тому
подобной публике. — Просто, вот смотрю, как ты ешь и верю, что
матросом был. Голубых кровей сынки к иной пище привыкли. Но ты не
похож на простолюдина, от тебя просто прёт дворянством. Поэтому не
могу успокоиться.
— Лучше умолчу.
— Не доверяешь? — криво улыбнулся он.
— Мало ли, что ты задумал? — посмотрел прямо я.
— А то что ты жив-здоров и деньги целы ничего не говорит? — едко
спросил белоглазый.
— Вчера, ты хочешь ска…
— Я говорю о том, — перебил он, — что ты переночевал тут, в моём
убежище. И никто тебя не тронул, хотя я сто раз мог шею тебе
перерезать. Забрать деньги, а труп кинуть в море, на поживу рыбам и
чайкам.
Повисла тишина. Я боролся с собой, но червяк недоверия
продолжает извиваться. Может он по лицу понял, может просто
догадался, но Иван сплюнул с досады и говорит:
— Да хрен с тобой, Игорь. Не хочешь доверять — не доверяй. В
банду ко мне пойдёшь?! — он посмотрел открыто, так, что я
почувствовал, что слова полны искренности.
— Подумать могу? — не нашёлся с ответом я, порядком
растерявшись.
— Думай! — едва не рявкнул он и встал, намереваясь выскочить из
убежища.
— Погоди! — тоже оказался я на ногах и схватил за плечо. — Не
держи обиды. Ты уже загладил вину за нападение, да и что уж там —
пропитание у тебя такое. Я понимаю.
Встретил его пылающий белым огнём взгляд и тут уж нутро меня
убедило — Иван не врёт. Он искренне расположен ко мне.
— Прости. И спасибо.
Иван покатал желваки, выдохнул и улыбнулся.
— Давай брататься?
— А-э…— только успел протянуть я, а он уже вытащил нож и резанул
ладонь.
Порыв подхватил и меня. Грубо забрав оружие я тоже рассёк кожу.
А потом мы соединили руки, смешав кровь. И поклялись.
Напоследок я направил особым образом потоки магической энергии,
чтобы ускорить восстановление себе и новообретённому брату.
— К вечеру заживёт.
— Спасибо! — довольно улыбнулся он и глянул на ладонь, где рана
успела зарубцеваться. — Ну, пошли погуляем?
— Давай.
— Расскажешь про себя-то?
— Не сейчас, хорошо? — хмуро глянул я.
— Конечно, брат.
Над Колыванью раскинулся бесконечно глубокий купол небес. Ни
облачка, ни ветерка. Начинается дневной зной. Кружат в вышине орлы
и ястребы, стрекочут кузнечики, парят стрекозы. По пыльной и
заросшей дорожке мы идём в сторону портовой части города.