Те сержанты, которые таскали воду из ручья и постепенно
наполняли большое каменное углубление, выдолбленное прямо в
скальном основании в глубине замкового двора и называемое
цистерной, тоже работали со знанием дела. Воду они не таскали
вручную, а перевозили, перекидывая большие кожаные бурдюки,
связанные вместе попарно, через лошадей. Возле того места, где
когда-то находились крепостные ворота, на каменной площадке уже
разложили трофеи. А рядом с их кучей суетился полноватый и уже
знакомый Григорию сержант Жюсьен.
— С вашего мертвеца, мессир, мы сняли кольчугу, шлем, пояс и
кинжал, а еще палица есть, которой вас ударили, — поведал
толстячок.
— А кошелек? — спросил Григорий, подумав, что наличные деньги
ему совсем не помешают.
Толстячок потупил маленькие желтые глазки хитреца и пройдохи и
тихо проговорил:
— Но, мессир Рокбюрн, есть же договоренность, что братья-рыцари
не оскверняют себя прикосновением к трупам неверных, а трофеи
собираем мы, сержанты, за что и получаем плату в виде кошельков
убитых врагов.
— Ладно. Давай сюда хотя бы то, что перечислил, — снисходительно
проговорил Гриша, подумав, что и лошадь убитого хитрый сержант,
похоже, прикарманил. Но, поскольку подробности боя никак не
вспоминались, настаивать на наличии коня у поверженного противника
Родимцев не стал. Впрочем, он вроде бы заметил на пальце убитого
большое золотое кольцо, когда вытаскивал меч из трупа. Но это тоже
не точно, потому что, когда очухался, было не до внимательного
рассматривания мертвых. Потому, на первый раз пройдоху-трофейщика
Гриша простил.
Сержант нагнулся и поднял с земли увесистый сверток. Трофеи
Жюсьен завернул во вражескую кольчугу.
— Кстати, а что с моим шлемом? Вы выправили его? —
поинтересовался Григорий.
— Вон, прямо сейчас Дюбуа занимается, — сообщил сержант.
И действительно, шагах в двадцати развернулась походная кузница.
Низкорослый, но широкоплечий парень на небольшой наковальне правил
молотком тот самый шляпообразный шлем, который спас жизнь Грегору в
стычке. В этот момент Родимцев внезапно осознал, что тот прежний
владелец шлема все же, наверное, погиб, раз теперь на его месте
неведомыми путями Мироздания внезапно оказался сам Гриша. А, может
быть, он тоже просто переместился таким же образом, как и Григорий,
попав куда-нибудь в другую эпоху в тело кого-нибудь еще? Кто
знает?