Путь из манора вновь оказался свободен. Когда два отряда
христиан встретились в разгромленном сарацинском лагере, дон
Карлос, первым делом, спросил, кому обязан спасением от вражеской
осады. Оказалось, что рыцарский отряд вел Жан де Ибелин, граф Яффы,
Аскалона и Рамлы. Тот самый, которого чуть не убили генуэзцы в
Акре, в дни войны святого Саввы, когда граф стоял на стороне
венецианцев и тамплиеров, пытаясь организовать переговоры для
примирения итальянских общин между собой.
Родимцев многое читал про этого человека. Граф считался очень
значительной фигурой в королевстве крестоносцев Леванта. К тому же,
он был умным и грамотным, являясь автором иерусалимских ассизов.
Происходил граф из той ветви рода Ибелинов, которая проживала на
Кипре, потому что его отец Филипп был регентом при
несовершеннолетнем короле Кипра Генрихе I, сыне Гуго I Лузиньяна и
Алисы Шампанской. И, разумеется, Григорий не мог упустить
возможность познакомиться с таким знаменитым человеком, память о
деятельности которого на Святой земле добралась и до двадцать
первого века.
Внезапно выяснилось, что дон Карлос и граф знакомы. И старый
испанец, разумеется, представил ему и Грегора, и Бертрана. Граф
Ибелин оказался поседевшим немолодым человеком лет пятидесяти,
загорелым, но с благородным профилем и с цепким взглядом умных
карих глаз. Кровь его бабки Марии Комниной, гречанки из ромейской
императорской династии, чувствовалась в его облике. Но, этот граф
не выглядел высокомерным, и к представленным рыцарям отнесся
благожелательно. Более того он согласился с доном Карлосом, что
нужно устроить совместную трапезу, потому что в сарацинском лагере,
кроме разного награбленного в пути добра, нашлось множество корзин
с фруктами и овощами, а также мясо, специи и много бочонков с
вином. Хотя, сарацины, вроде бы, вино и не пили. Но, как
выяснилось, отбирали его у христианских крестьян повсеместно. На
продажу, наверное.
Гостеприимный хозяин манора в честь победы решил организовать
пир прямо в собственном дворе. В тени фруктовых деревьев крестьяне,
довольные, что остались живы, спешно ставили импровизированные
столы из досок, которые клали на козлы. Причем, все столы
расставили ступенчато. Для самого верхнего соорудили помост. И он
располагался поперек остальных, буквой «Т». За него пригласили
только графа, дона Карлоса и самых знатных рыцарей. В их числе
оказались и Бертран с Грегором. За вторым столом, который стоял
чуть ниже, восседали все остальные рыцари. За двумя дальними
столами сидели простые воины отряда графа, оруженосцы и конные
лучники. Крестьяне за столом прислуживали, а ополченцы остались
охранять пленных. Как понял Григорий их собирались кормить потом,
после господ. Сначала пили за победу, потом просто так, а потом
языки развязались и беседа потекла сама собой.