— Вы знаете кто это рядом со мной? Это же сам доблестный дон
Карлос дель Аранда, один из испанских грандов! Он из тех немногих,
кто имеет право говорить с королем с покрытой головой, сидеть при
нем и задавать монарху любые вопросы. И этот достойнейший человек
оставил владения в Испании ради того, чтобы помогать нам,
христианам Святой земли. Так выпьем же за него! — предложил граф
тост, обращаясь к своим людям.
Испанец не остался в долгу. Он поднял ответный тост:
— Да, друзья, я оставил свои владения детям и дал обет умереть,
защищая Святую землю. И я следую обету, и, возможно, что умер бы
уже сегодня, не приди на помощь доблестный и славный граф Яффы,
Аскалона и Рамлы. Так выпьем же за него!
Когда выпили, дон Карлос сказал Ибелину негромко:
— Я на самом деле не подумал бы, что встречу вас здесь.
— Я тоже не думал, что здесь окажусь. Но, война не спрашивает
нас, что мы думаем. Приходится действовать весьма неожиданно даже
для самих себя, — сказал граф. Взгляд его таил некоторую печаль,
несмотря на победу и пиршество.
Дон Карлос заметил это и произнес:
— Я слышал о смерти вашей жены. Соболезную.
— Мария гостила у своего отца в Киликии, когда туда пришел мор с
востока. Там многие заболели и умерли. Марию и ее отца мор тоже
забрал, — сообщил подробности смерти жены граф. Потом добавил:
— Женщина, которую я любил, Плезанция, королева Кипра, тоже
мертва. Мор добрался и до нее.
— Страшная история, многие умерли от ужасного мора, — кивнул
испанец. И добавил:
— Спасибо вам, граф, что сняли осаду моего манора. Я ваш
должник.
— Мы все должники Господа, дон Карлос. И я тоже всего лишь
исполняю свой долг перед людьми и Богом. Потому что долг зовет меня
помогать братьям во Христе. Я пытаюсь восстановить связность
христианского Леванта, потому предпринял этот рейд вдоль дорог.
После того, как Бейбарс разорил многие земли нашего королевства,
каждый владетель обязан подняться на защиту людей. А вместо этого
мы грыземся между собой. Монфор сговорился с Генрихом Антиохийским
против меня. Хотя это мне следовало бы стать бальи королевства по
праву, — поведал граф.
— Возможно, тут сыграло роль недовольство папы вашими
отношениями с Плезанцией, — сказал испанец.
— Да, друг мой. Я даже сильно подозреваю, что мою милую
Плезанцию отравили. Но тем, кто подослал к ней убийц, я скоро
воздам по заслугам. Монфор и Генрих поплатятся за все, — поделился
граф планами.