— Где твои родители? — спросил Грегор.
Но, девочка снова ничего не ответила, лишь сильнее заплакала.
Родимцев понимал, что, судя по виду ребенка, ей пришлось пройти
сквозь череду не только опасных приключений, но и издевательств. А
ужасная рана на левой стороне лица явно указывала на то, что ее и
вовсе пытались убить. И лишь каким-то чудом она осталась в живых.
Но, в тех условиях, в которых они сейчас находились, было
неизвестно, как такая рана заживет. И заживет ли? Что, если уже
пошло заражение? Чем лечить, если нет ни только антибиотиков, но и
почти никаких иных лекарственных средств? Чтобы отвлечь девочку,
Григорий представился:
— Я Грегор Рокбюрн, брат-рыцарь ордена.
— А я Тобиан Жуанвиль, тоже брат-рыцарь. А еще меня называют
Тобиас, потому что это греческое имя. Оно означает милость Божью.
Так меня назвала мама, она происходит из империи ромеев, —
представился и напарник. И Григорий наконец-то услышал его фамилию
и понял, что мама его из Византии.
Выждав, когда раненая малышка проплачется, рыцарь взял ребенка
за тощую ручку и потянул за собой. Впрочем, девочка не
сопротивлялась и вполне способна была идти.
— Сейчас поднимемся в замок, где тебя накормят и подлечат, —
подбодрил ее Григорий.
Но, она молчала по-прежнему, хотя бежать не пыталась и покорно
семенила босыми ногами за рыцарем. Когда они вышли из развалин
мельницы, солнце уже скрылось за горным отрогом, но пока еще
вечернее небо оставалось светлым. Вскоре они поравнялись с двумя
сержантами, как раз закончившими выкладывать кучу камней над телом
несчастного тевтонца.
Сержант по имени Поль доложил, что, сняв покойника с креста и
уже заворачивая его останки в орденский плащ, они обнаружили в
подкладке небольшой отрезок пергамента с надписью и красной
печатью. Сержанты читать не умели, но все же придали значение
находке. Тобиас взял помятый документ из рук бойца и прочитал
вслух: «Предъявитель сего, Вильгельм фон Гетцендорф является
посланником Великого комтура Дома Святой Марии Тевтонской».
— Значит, люди Бейбарса почему-то распяли орденского посла, —
произнес Тобиас задумчиво.
Пока они шли обратно к замку, Родимцев вспоминал, что немцы
пытались вести в Святой земле свою собственную политику. И она
приносила плоды. В 1225 году королем Леванта стал Фридрих II
Штауфен, и ему с помощью дипломатических ходов даже удалось вернуть
Иерусалим христианам. Немцы тогда хитро воспользовались
противоречиями между мусульманскими правителями. Но султан Египта,
которым тогда был Ас-Салих из династии Айюбидов, организовал новый
захват Иерусалима в 1244 году войсками хорезмийцев. После чего
столицу королевства христиане вернуть себе так и не смогли. А
политическое влияние немцев в Святой земле оказалось подорванным.
И, несмотря на то, что королем Иерусалима в тот момент был Конрад
II Гогенштауфен, власть оказалась в руках династии Лузиньянов,
резиденция которых находилась на Кипре. Гогенштауфены вынужденно
довольствовались властью над Сицилией. Хотя сын Конрада II,
Конрадин, все еще номинально сохранял за собой корону
Иерусалима.