С тех пор прошло более полувека. Длинных шотландских луков у
мусульман не появилось, но арбалеты уже были. Усатый турок с
арбалетом высунулся из стрельчатого окошка странноприимного дома,
быстро выстрелил и нырнул обратно, чтобы перезарядить. Адельгейда
увидела, что возле коновязи завязалась схватка. Сарацины пытались
прорваться к своим лошадям, но несколько рыцарей в тяжелой броне во
главе с ее отцом уверенно сдерживали их натиск: ржали лошади,
сверкали клинки, слышались крики умирающих.
Сарацины терпели поражение. «Их надо всех перебить», думала
Адельгейда, закусив губу почти до крови. После того, что они
сделали с ее матерью и старшей сестрой, и, если бы отец со своими
рыцарями вовремя не отбил захваченный врагами во время очередного
штурма донжон, то сделали бы и с ней, в сердце девочки поселилась
лютая ненависть к этим людям.
Их замок штурмовали непрерывно в течение трех месяцев. Главное
войско Бейбарса давно обошло замок и двинулось дальше к побережью,
но сарацинские штурмовые отряды продолжали штурм с прежним
усердием. У них были катапульты и длинные осадные лестницы. Замок
крепко держался. Только подкоп, обрушивший часть стены, помог
сарацинам ворваться в твердыню в первый раз. Но тогда их отбросили,
потому что у барона еще оставались могучие боевые кони, которые,
прикрытые кольчужными попонами, пронесли своих всадников через ряды
противников и даже позволили сокрушить четыре из семи катапульт. Но
осаждающих было слишком много, и их длинные пики сделали свое дело:
из той атаки в замок вернулись всего три всадника.
Новый штурм был ужасен. Сарацины пошли на приступ сразу с двух
сторон. Пока барон с рыцарями оборонял главные ворота, сарацинская
пехота, используя брешь от подкопа, ворвалась в замок и захватила
среднюю башню южной стены, отрезав донжон от основных сил
осажденных. Трое рыцарей, несколько оруженосцев и десяток сержантов
не смогли удержать двери, а арбалетчики с верхней площадки были не
в силах перестрелять всех врагов, когда страшная, вооруженная до
зубов толпа сарацин, подмяв под себя защитников, хлынула в главную
башню. Адельгейда спряталась за гобеленом, и это спасло ей жизнь,
но она видела все.
Оцепенев от страха, она смотрела, как сарацины насиловали ее
мать и старшую сестру. Она навсегда запомнила и тот ужасный момент,
когда отец со своими рыцарями прорвался в покои донжона, весь
перепачканный кровью, с безумными от гнева глазами. За считанные
мгновения он зарубил двуручным мечом пятерых насильников, но двое
уцелевших успели перерезать горло обеим женщинам прежде, чем смерть
нашла их самих.