Адельгейда забилась в теплый угол возле кухонной печи, но все
никак не могла согреться, хотя дядя Эдвард лично принес ей ломоть
плоского сарацинского хлеба, деревянную ложку и горячий суп в
глиняной миске. Лицо дяди пересекал длинный багровый рубец: след от
сарацинской сабли. Дядя был очень добр к ней, но Адельгейда хотела
видеть рядом с собой отца, а он все не появлялся. Она была измучена
и нуждалась в поддержке. Девушка никогда прежде не совершала столь
длительных пеших прогулок. Ноги ее болели, и она чувствовала себя
невероятно уставшей. Снова она с тоской вспоминала мать и сестру,
вспоминала прежние счастливые годы, ведь вся ее жизнь была связана
с их замком, который назывался Баренбург. Она родилась в этом замке
и прожила в нем всю свою жизнь. Все тринадцать своих лет.
Ее предки по отцу принадлежали к франконско-баварской династии
маркграфов и герцогов. Замок построил дед Адельгейды, младший
отпрыск этой славной фамилии, который отправился в странствия и
присягнул на верность Фридриху II Штауфену. А когда тот сделался
королем Иерусалимским, то пожаловал верному вассалу баронский титул
и земли. Дед был одним из тех, кто укреплял своим мечом немецкую
власть в Святой земле. Но те времена давно прошли, главные силы
тевтонского ордена покинули Левант, и немцы сделались в этой стране
почти изгоями. И теперь, когда замок захватили враги, Адельгейда
еще не понимала, что будет с ней, как она сможет жить дальше без
матери, без сестры, без дома? Ведь даже привычных вещей у нее
больше не будет: все их вещи оставлены сарацинам вместе с замком.
Да и из одежды сохранилось только то, что на ней. И вообще чудо,
что она сама осталась жива. Пока жива. Все это тогда казалось ей
страшным сном, но сном не было.
Наконец-то ее отец, барон Альбрехт фон Баренбергер, появился,
лицо его было мрачным, глубокие морщины пролегли над переносицей,
темные круги обрамляли глаза, лоб был рассечен и кровоточил. После
гибели матери отец вдруг сразу постарел. Он объявил людям, что
никто из врагов не ушел. Значит, никто не расскажет об этой стычке.
А потому он дает всем, кроме караульных, время на отдых до
рассвета. А завтра на рассвете они оседлают захваченных лошадей и
доберутся до Акры уже к вечеру. Еще он сообщил, что пленные,
которых захватили при взятии монастыря, рассказали, что армия
Бейбарса двинулась на юг, к Яффе, и путь к Акре пока был свободен.
Люди барона выслушали это сообщение с радостью, потому что на тот
момент это была самая добрая весть за все последние месяцы. Только
они тогда не знали, какие еще опасности поджидали на пути.