Какая-то шальная мысль пришла внезапно на ум Григорию. Он
подошел к поверженному врагу, труп которого уже остывал, и, вынув
из его бока окровавленный кинжал, быстро срезал им с золоченного
пояса мертвеца тугой кожаный кошель, оказавшийся довольно
увесистым. Гриша приметил этот вражеский аксессуар еще во время
схватки.
— Зачем берешь деньги, тамплиер? Разве Господь перестал помогать
тебе? — насмешливо спросил Бертран, точно также в этот момент
срезая кошелек с другого убитого сарацина.
— Господь меня не оставил, раз дал силы победить врагов, не
получив ран, да еще и послал трофей, — в тон ему ответил
Грегор.
— Так деньги — это же греховное искушение для таких, как ты.
Братьям вашего ордена деньги иметь нельзя. Вам это запрещают.
Потому, лучше отдай их мне, — не переставал подначивать рыцарь.
— Не беспокойся, Бертран, я собираюсь раздать нищим милостыню, а
оставшееся пожертвовать на храм, — сказал Григорий.
— Знаю я вас, тамплиеров. Слышал уже все, что про вас говорят.
Хитрецы вы, еще те. Вот, кого это ты с собой везешь? Маленького
монашка? Или маленькую монашку? — не унимался Бертран.
— А тебе какая разница? — произнес Григорий.
— Так просто. Интересуюсь. И куда это тамплиер может везти
ребенка? — задал подвыпивший рыцарь очередной глупый вопрос.
— Куда велели, туда и везу, — ответил Гриша.
Ссориться с кем-нибудь из христиан, а тем более с этим высоким и
широкоплечим рыцарем, который неплохо показал себя в бою даже
будучи пьяным, ему сейчас хотелось меньше всего. Все, чего он
желал, так это поскорее забрать сироту и уехать с постоялого двора.
А деньги, конечно, в путешествии пригодятся. На Господа, как
говорится, надейся, да и сам не плошай. Потому, вытерев от крови
меч и кинжал, и убрав клинки в ножны, Григорий заглянул в добытый в
бою кошелек и увидел там блеск желтого металла. Дюжина кругляшей
поблескивала настоящим золотом, а помимо них там имелось и серебро.
Привязав трофейный кошелек к своему поясу и справив нужду, он пошел
искать немецкую сироту, но, Адельгейда, как назло, куда-то
подевалась. Наверное, она до сих пор где-то пряталась и не вылезала
из укрытия, боясь, что бой еще не закончился.
Григорий заглянул под все столы в поисках девочки. Ее там найти
не удалось. Но, слишком долго искать не пришлось, потому что она
внезапно подала голос. Адельгейда оказалась сидящей на полу за
прилавком, забившись в дальний угол, а трактирщик стоял перед ней,
нависая над ребенком всей своей немаленькой тушей.