— Да, ты неплохо дерешься, тамплиер, — сказал он Грегору,
вытирая окровавленный меч об одежду поверженного противника.
— Если бы ни он, Бертран, нас бы уже убили, — высказался седой,
который, вроде бы, немного протрезвел во время схватки. Наверное,
от вида крови.
— Да, Джерард, он троих срубил, признаю, — пробормотал тот,
которого, оказывается, звали Бертраном. И добавил с
бахвальством:
— Но, и я неплохо сражался. Отправил двоих на тот свет.
— Я Джерард де Луарк, а со мной племянник Бертран и его
оруженосец Гильом. А мой оруженосец Жильбер, к сожалению, пал в
бою, — представился сам и представил своих седой. Потом
добавил:
— Мы решили посетить Святую землю. Да застали здесь совсем не
лучшие времена. Мы хотели навестить нашего родственника, моего
двоюродного брата. Но оказалось, что сарацины уже разрушили не
только его замок, но и разорили все земли вокруг. Теперь уносим
ноги.
— Я, между прочим, лучший меч Луарка, — похвастался рыцарь
помоложе.
По-видимому, этот человек любил прихвастнуть и покрасоваться
лишний раз, чтобы оказаться в центре внимания. К тому же, он не был
трезв, и его совсем не смущали трупы. Григорий, напротив, был
удручен итогами схватки, потому что, во-первых, ему пришлось
собственноручно лишить жизни трех человек. Пусть они и были враги,
но все-таки люди. Смерть, сама по себе, его не пугала, ведь
Родимцев был опытным бойцом, прослужившим целую жизнь, и теперь
нечаянно начавшим служить уже во второй жизни в качестве
рыцаря-тамплиера. Но вот так, мечом, ему до этого еще никого не
доводилось убивать. Даже служа в Афганистане и убивая противников
пулями, Родимцев всего однажды зарезал моджахеда ножом, когда нужно
было срочно и очень тихо снять вражеский караул, а прибора
бесшумной стрельбы под рукой не имелось. Да и поручить такое
ответственное дело он не мог в тот раз никому из своих бойцов.
Тогда так уж вышло, что ветеранов из его взвода отправили на
дембель, а новички еще ничему почти не научились. Он сделал все
успешно, как учил инструктор, но тот зарезанный душман потом долго
стоял у Родимцева перед глазами. Но, никогда Григорий не попадал в
такую близкую рукопашную схватку, чтобы в дело пошли клинки с обеих
сторон. А во-вторых, Гриша знал, что это совсем не последние
противники. За убитыми в любой момент могли приехать к постоялому
двору и другие сарацины. Потому убираться отсюда следовало как
можно скорее.