Взгляд Грегора упал на здание небольшой часовни, стоящее поодаль
от остальных деревенских строений. Огонь прошелся снаружи, сжег
траву вокруг и опалил штукатурку, но не причинил особого вреда
самой каменной постройке. Ее стены выглядели достаточно крепкими, а
высокая крыша осталась на своем месте. Даже крест все еще торчал
наверху. Похоже, сарацины просто поленились лезть наверх, чтобы
скинуть его. Дальше за часовней простиралось кладбище, а за ним
было еще одно поле, вдоль которого вдаль уходила дорога. И больше
никаких строений до самого горизонта не виднелось.
Ведя лошадей за уздечки, рыцарь и девочка подошли к часовне со
стороны, противоположной входу. Но, когда обошли ее, то увидели,
что там уже кто-то находился. Какой-то старик с седой бородой,
опирающийся на палку, стоял у входа. Он был в длинном полинялом
одеянии, похожем на монашеский балахон и в дорожной шляпе с
большими полями и кормил морковкой серого ослика, стоящего возле
дверного проема.
— Кто вы? — спокойно спросил рыцарь. Человек не вызывал у него
чувства опасности.
— Я нищенствующий пилигрим, — ответил старец. И тут же
поинтересовался:
— А вы кто, добрые люди?
— Я брат-рыцарь ордена храма, по заданию своего командира
сопровождаю в монастырь сироту. Мы ищем пристанище для ночлега, —
честно сказал Грегор.
Старик взглянул на Адельгейду внимательными серыми глазами и
проговорил:
— Негоже тамплиеру разгуливать в компании с девочкой.
— А что же делать, если ее больше некому отвезти в монастырь? —
произнес Грегор, как бы оправдываясь.
— Неисповедимы пути Господни, — сказал пилигрим. И добавил:
— Но, раз мы встретились на этом месте, то будем считать, что
это провидение Господне свело нас здесь. Ведь ничего не происходит
просто так. Любое событие земное имеет какую-то высшую причину.
Разве не так?
— Наверное, — кивнул рыцарь, соглашаясь со странным
стариканом.
— А раз так, то и наша встреча для чего-то нужна. Какой-то смысл
в ней, определенно, имеется, — продолжал философствовать
старик.
— И как же вас зовут, отец? — поинтересовался Григорий.
— Я монах, зовите меня просто брат Иннокентий, — представился
пожилой человек.
— А я Грегор Рокбюрн, — представился рыцарь.
— Адельгейда фон Баренбергер, — сказала девочка.
— Ишь ты какая! Баронесса, значит? Гордыню я вижу в тебе, дитя
мое, — беззлобно, но с укором произнес пилигрим.