— Тебе пишет женишок?
— Нет. Другой. Ладно, проехали, — Ада сосредоточилась на своём салате.
— И всё же. Отсюда поподробнее.
— Да нет там никаких подробностей. У меня была интрижка с начальником соседнего отдела. Потом он женился на другой. Узнала я об этом через полгода после его свадьбы. И всё прекратила.
— Он женился и продолжал с тобой встречаться, а ты ничего не заметила? — Стас чуть не поперхнулся от удивления.
— Мы просто спали, — Ада поморщилась. — Иногда он дарил мне всякие побрякушки.
Стас зажмурился, вспоминая, как “просто спал” с Лерой.
— А что ты чувствуешь к нему сейчас?
— Жалость.
— Прекрасно.
На телефоне Ады продолжали высвечиваться новые уведомления.
— У тебя так много друзей?
— Нет, у меня просто никогда не было фотографий с алкоголем. Если честно, всё это выглядит как-то наигранно. Будто я хочу кому-то что-то доказать.
— А разве не в этом смысл соцсетей? — Стас усмехнулся и отодвинул пустую тарелку. — Каждый видит то, что хочет увидеть. Ты никому не говоришь прямым текстом: “Отвалите, я в порядке!”, просто постишь дурацкие фотки. А они пускай додумывают.
— Сейчас они додумают, что я отчаянно пытаюсь показать, будто мне плевать на несостоявшуюся семейную жизнь, — Ада открыла чаты и замерла от количества разнообразных реакций.
— Плевать. Просто позволь себе побыть немного таинственной, порочной и недоступной. Вдруг понравится?
— А я с ума не сойду от такой роли?
От слов Ады Стас завис, пристально глядя в её печальные глаза.
— Разве что от счастья.
День четвёртый
Стас открыл глаза и мысленно вычеркнул ещё один день из отпущенных ему по договору.
За окном номера было пасмурно. Дьявол не давал о себе знать.
Лёжа в постели, Стас вспоминал о финале вчерашней встречи с Адой. Они сидели в его машине недалеко от её дома и придумывали смешные ответы на сообщения всех, кто заинтересовался её нетипичным фото. Ада смеялась до слёз и просила его остановиться, но после своего визита к могиле отца Стас ощущал такой эмоциональный подъём, что просто не мог прекратить поток иронии. С другой стороны, видя сообщения, которые предназначались Аде, он ощутил некое подобие жалости. Большинство пыталось задеть её за живое и ковырнуть свежую рану поглубже. И Ада, несмотря на смех, читала многие диалоги напряжённо.