В 1992 году мы стали работать с иностранной фирмой, производившей питание для детей-диабетиков и аллергиков: молочные, фруктовые, овощные смеси, в том числе мясо телят. Мы сделали для фирмы небольшой рекламный модуль, разместили в газете «Шанс» (тираж 200 000 экз.). Но, раскрыв наутро номер, мы пришли в ужас: вместо «датское мясо» было напечатано – «детское»! Стали искать виноватого: то ли мы, то ли газетные корректоры. Я отправилась к заказчикам. Перед выездом мы решали, как себя вести: признать ошибку или свалить на газету. Общее мнение склонилось к тому, чтобы ни в коем случае вину на себя не брать. По дороге я продолжала думать, как защитить честь мундира. Ведь признав свою вину, мы понесем колоссальные убытки – и финансовые, и моральные.
Приезжаю, иду по длинному коридору в приемную и чувствую взгляды на спине. Открыв дверь директора фирмы, я с порога выдаю на одном дыхании: «Можете меня убить, можете предъявить претензии. Я виновата! Здравствуйте!» И что же в ответ? «Потрясающе! Я этого не ожидал».
Оказывается, пока я ехала, они тоже позвонили в редакцию газеты, навели справки о нашем агентстве. И соври я, это был бы первый шаг на пути к закрытию агентства. А вывод такой: не прячь концы в воду и сам не прячься. Кто-то из твоих сотрудников ошибся – отвечаешь ты.
А из той фирмы я уехала через пять часов, причем только полчаса мы посвятили обсуждению ошибки и способов исправления. Потом мы дали опровержение, обыграли факт, что датское мясо – для детей. А заказчики продолжали пользоваться нашими услугами еще очень долго. Как правило, пережив аналогичную ситуацию и вместе справившись с ней честно, фирмы становятся более открытыми друг другу. Нельзя друг друга «топить».