Я отмахивалась от него двумя руками, доказывала, что у меня всё отлично, но сомнения похожи на коросту: уж если начинают разъедать, то постепенно захватывают всё большие и большие территории.
– Ну, и что ты предлагаешь? – не выдержала я однажды философской глубины братских размышлений и въедливых вопросов.
– Бросать дурить и начинать жить настоящей жизнью. Например, поработать. У тебя образование, между прочим.
– Ой, перестань! – испугалась я тогда не на шутку. – Какая работа? Какое образование? Я же еле-еле душа в теле отучилась в институте и никогда и дня нигде не работала. Что я умею, что я могу?
– Заодно и научилась бы, – у братца моего – железные нервы и олимпийское спокойствие многоборца.
– Я ребёнка родить хочу, – призналась, когда братская забота начала переливаться через край.
– Это серьёзно, Анж. Ну, удачи.
И он снова пропал на долгих два года. Растворился в пространстве. И только редкие телефонные звонки позволяли вздыхать с облегчением: Георг жив, помнит обо мне и не сердится.
И вот он снова нарисовался на моём небосклоне. Внезапно.
– Вижу, у тебя воз и ныне там, – заявил он мне прямо и без обиняков. – Твой благоверный даже ребёнка тебе не смог заделать. Не мужик, видать.
К тому времени мы безуспешно пытались стать родителями, но всё никак не получалось. Обследоваться Миша категорически отказывался. Я же прошла через все круги ада.
– Загиб матки, – вынесла вердикт гинеколог. – Будем лечиться.
И я лечилась. Как потом оказалось, тщетно.
К тому времени, когда Гошка снова взялся меня обрабатывать, Миша уже сходил «налево» первый раз.
– Слизняк, студень в штанах, – обливал воистину братской любовью Георг моего благоверного. – Я тебя не понимаю, Анж. Ты держишься за него, как патриот-боец за знамя в бою. Да он мизинца твоего не стоит, подкалбучник хренов.
– Я слабая и беззащитная женщина, – возражала я, не желая ничего менять. Это был банальный страх. Когда ты долго варишься в одной и той же среде, она превращается в кисель. А точнее – в болото. Трясина тебя держит и не желает отпускать.
– Это ты-то слабая? – хохотал брат. – Да ты кого хочешь в бараний рог согнёшь. Расслабилась, атрофировалась – да. К тому же этот твой ватой обложил, чтобы никуда не сбежала. В былые времена ты бы ему показала, где раки зимуют и кто в доме хозяйка.