Ну, допустим, периодически, для профилактики, я точки над Ё расставляла и Мишей манипулировала неплохо, но сор из избы выносить – последнее дело.
Когда Миша сходил «направо» во второй раз, Гоша настоял, чтобы я подала на развод. Делу ход мы так и не дали – откладывали судьбоносное решение по развалу нашей семьи на неопределённый срок, но уже второе пришествие мужа из вольной жизни я восприняла с прохладцей.
Я его не любила никогда. Так бывает. Симпатия, привычка, но никак не любовь. Он меня почти всем устраивал, но сердце в груди не ёкало, бабочки в животе не порхали, а сумасшедшая страсть – это из разряда фантастики. Не. Не слышала я о таком.
– Скучище и позорище, – стыдил меня Георг. Вслух я с ним не соглашалась, но в душе подсчитывала проценты его правоты.
Я не понимала, зачем ему это надо – тянуть из болота бегемота. Живу припеваючи, ни в чём нужды не имею. Внешнее благополучие. Да мне все завидуют и локти кусают!
– Сейчас или никогда! – выдал Гоша за два дня до побега из семьи номер три. – Я устал тебя уговаривать. Поэтому делаю последний заход и валю с твоего аэродрома. Живи как знаешь и как хочешь. Даю тебе три дня на размышления. У меня на примете – шикарное – пальчики оближешь – место с перспективой дальнейшего роста. И либо ты попадаешь в последний вагон уходящего поезда, либо продолжаешь загнивать, а я умою руки!
В этот раз я отнекиваться не стала.
– Я подумаю, – пообещала, почти уверенная, что благополучно профукаю свой бриллиантовый шанс стать кем-то большим, чем жена и красивая женщина.
И вот я сижу с телефоном в руках в шикарном кожаном кресле в шикарной квартире с евроремонтом и, пытаясь собраться в кучку, думаю о том, на что же я подписалась.
Старший брат не удосужился рассказать, что за отличное место подготовил для меня. А я как-то и не интересовалась, какие ступени по карьерной лестнице мне придётся пройти. Но сейчас, когда Миша, пованивая корвалолом, не очень красиво ушёл в закат, я почувствовала необычайный подъём.
Мне двадцать восемь. Я молодая и красивая. Новые цели поставлены. И у меня есть ровно восемьдесят дней, чтобы выполнить программу-минимум. А кое-кто ещё не раз локти будет кусать и рыдать кровавыми слезами. Что имеем – не храним, потерявши – плачем. Это про Мишу.
Телефон в руках взорвался тяжёлым роком.