А еще нужно бы побольше читать. Что угодно. И освоить
грамматику. А все этот клятый алфавит с лишними буковками. Оно,
конечно, можно и за безграмотного сойти. Но… Ладно. С грамматикой —
как получится. А вот почитать и привыкнуть к местному печатному и
прописному слову не помешает.
Наконец на парня обратили внимание как покупательница, так и
продавец, и Петр поспешил удалиться. Так сказать, от греха
подальше. Все же в глазах этих людей он сейчас выглядел босяк
босяком. Глядишь еще, и полицию вызовут. И тут дело даже не только
и не столько в том, что на нем плохо выстиранная и мятая одежда.
Вся соль, как ему казалось, именно в самой одежде непривычного
кроя.
Несмотря на летнюю пору, большинство мужчин были в пиджаках или
жилетах. Если и нет, то одеты в толстовки или гимнастерки, причем
обязательно подпоясанные. А еще на всех без исключения головные
уборы. Народ попроще щеголял в картузах, посостоятельнее — в
котелках. Ноги обуты либо в туфли, либо в сапоги. Облик же Петра
явственно выбивался из общего антуража.
Еще пара кварталов, и Пастухов вышел на просто огромную площадь,
утопающую в грязи и отсвечивающую в лучах заходящего солнца
большими лужами. Повсюду следы повозок, лошадей и людей. Ну и
запахи конского навоза и еще бог весть чего. Картина просто
страшная, и идти через это месиво никакого желания.
Справа видны ряды длинных крытых столов. Никаких сомнений — это
рынок. И если судить по творящемуся здесь безобразию, то вот на
этой площади торгуют прямо с возов. Отсюда и конский навоз, и все
остальные прелести. Потому что на улицах вроде как почище будет.
Какая-то базарная площадь, получается.
Посредине площади возвышался большой белокаменный собор,
выгороженный кованным забором. Петр даже залюбовался. В том
Красноярске, что видел он, этого красавца не было. А что было? Да
кто ж теперь скажет. Если бы он получше знал город, подольше в нем
пожил бы, то помнил бы. А так… Но собора не было. Эдакую красу
невозможно обделить вниманием. Тем более что он катался по
центральным улицам несколько дней.
Не желая месить грязь, Петр решил обойти площадь слева. Туда вел
дощатый тротуар, который вроде как опоясывал площадь по периметру.
А вот прямо настил очень скоро обрывался. Как только заканчивались
торговые ряды. Дальше вновь начиналась непролазная грязь. Как он
потом узнал, там размещалась биржа ломовых извозчиков. То есть все
те же гужевые повозки, лошади, продукты их жизнедеятельности, ну и
мухи, чтоб их! На улице все еще достаточно светло, вот они и жужжат
вокруг. Хорошо хоть до осени пока далеко, не то закусали бы,
паразиты.