– А разве он тоже туда поступил? –
удивился я, потому как совершенно не предполагал, что мне придется
с ним регулярно видеться теперь еще и в Москве.
– Тоже! Представь себе! – повысил
голос дед. – И после случившегося вместо того, чтобы явиться в
семью, покаяться в том, что наделал, ты взял и сбежал! Нам оставил
со всем разбираться!
Меня снова подмывало встрять, но отец
подал рукой знак молчать.
– Знаю, победителей не судят. Мы
отказались помочь со второй способностью, поэтому ты и сбежал. И
надо отметить, отказали не безосновательно. Я и сейчас считаю, ты
не готов к Темной зоне.
– И все-таки он взял способность, – с
гордостью резюмировал отец.
– Ну, и что с того? Взял лед и тем
отрезал себе дальнейший прогресс для развития. Вместо еще одного
потенциального Абсолюта теперь у нас в клане иллюзионист, способный
призывать лед. А на этом все, ничего другого он взять уже не
сможет.
Меня снова подмывало встрять.
Хотелось похвалиться умением материализации. Но дед еще не
закончил.
– Ну, и наконец последнее. Как
следствие твоей безалаберности, ты попался в руки Тайной
канцелярии. И нет чтобы сразу позвонить нам, зачем-то взял на себя
роль мученика.
– Антон Вениаминович говорил, почему
Андрей не сознавался.
– Говорил. Поэтому я и разговариваю с
ним спокойно. Я ценю проявленную Андреем стойкость. Скажу больше, в
душе за него радуюсь. Он сумел выжить в тех дотах, смог ночь
вытерпеть пытки. Но это не снимает с него ответственность. Вляпался
с Тарасовым – пусть разбирается. Не может? Не знает как? Пусть
придет и посоветуется. Силы неравные, видно, что не сможет
справиться – мы всегда поможем. А что сделал он? Чем думал, когда
натворил дел с Тарасовым? Чем думал, когда попался в застенки
Тайной канцелярии? Только не говори, что он хотел сесть по мнимым
обвинениям.
– Я хотел потом сбежать, – вставил
я.
– Так бежал бы! Чего не сбежал? Сам
же захотел стать самостоятельным. Или ты хотел бежать тогда, когда
они из тебя сделают отбивную? Ты разве не понимаешь? Ты попал к ним
в тиски! Чем дольше в них сидишь, тем меньше остается шансов!
– Если бы Андрей что-то предпринял,
если погиб кто-то из канцелярии, проблем было бы несоизмеримо
больше, – снова вступился за меня отец. – Пусть ему и удалось бы
сбежать, сам знаешь, день-два, и они все равно выяснили, кто он
такой.