Я тут же ушел под воду, едва не
зарычав от ярости.
Вот же привязался, поганец…
Еще через бесконечно долгую минуту
путешествия под водой вокруг что-то изменилось, дно начало
светлеть. Непонимающе оглядевшись, я обеспокоенно сообразил, что
меня почему-то несёт к берегу. Сопротивляться уже не оставалось
сил, лёгкие горели от недостатка воздуха, в глазах почернело.
Снова всплыл и жадно вдохнул, ожидая
рокового выстрела…
Секунды текли одна за другой, а
стрелы почему-то больше не обрушивались на мою несчастную голову.
Неужели оторвался от преследования? Судорожно загребая руками, я
завертел головой, чуя какой-то подвох. И выругался, чуть не
нахлебавшись. Рано радовался! Впереди берег изгибался подковой, а
над водой громадным козырьком нависал скальный массив. До слуха
донёсся странный шум, усиливающийся с каждым метром. Понадобилось
ещё несколько секунд, чтобы сообразить – часть воды уходит в
какую-то подземную промоину под скальным козырьком, а меня несёт
прямиком туда. Я тут же забарахтался в отчаянной попытке добраться
до берега до того, как моё бренное тело засосет в воронку.
Десять метров, пять…
Из воды торчит наполовину затопленный
древесный ствол, от которого остро несёт гнилью и тиной. Выбрасываю
вперёд руку так, что едва не вывихиваю плечо, но успеваю зацепиться
за одну из обломанных веток. По ним, как по перекладинам лестницы,
добираюсь до берега. Выползаю на сушу, до мяса ободрав локти об
усеивающие прибрежную полосу камни. Из последних сил
переворачиваюсь на спину…
С одежды текло ручьями, а небо надо
мной сияло, как начищенный чайник, уставившись мне в лицо
насмешливым солнечным пятном. Из горла вырвался нервный смех. Жизнь
прекрасна и удивительна. Даже и не рассчитывал, что всё-таки
выживу…
Не помню, сколько я так провалялся,
может, минуту, или две, но нужно было приводить себя в порядок,
решать, что делать дальше. Я зашевелился и сел, осматривая себя. Ну
и видок – черти испугаются, весь в грязи, как в камуфляже. Оба
кинжала на месте, а вот меч придётся поискать на дне.
Позже.
Наклонился к воде, сполоснул кисти
рук, осторожными прикосновениями пальцев ощупал лицо. Рваная рана
на щеке почти не кровоточила – благотворное влияние воды, она ведь
здесь буквально «живая». Нога выглядела хуже. Торчавший из бедра
обломок стрелы с расщепленным концом непрерывно напоминал о себе
дёргающей болью, сквозь прореху штанины сочилась кровь, смешиваясь
с грязью.