Глеб сжал кулак и легонько ударил им по подоконнику. Пестрый зонт, это спасительное пятно на сером фоне, ничего не значил. То, что произошло между ним и Ксенией, — тоже. Но жизнь продолжалась.
Он оделся, пошел на кухню, такую же необжитую, как и комната. Ксения, привстав на цыпочки, рыскала по полкам в поисках сахарницы.
— Не надо.
Ксения замерла, словно услышала неожиданную новость — что такого она уловила в его голосе? Потом медленно обернулась. Локон соскользнул с ее плеча на лопатку, и Глеб опустил взгляд — так хотелось подойти к ней, легонько сжать это плечо, погладить, поцеловать его… Такое просто желание — почему оно казалось таким невыполнимым?
— Послушай, Стрелок… — Ксения села рядом с ним за миниатюрный столик. Случайно коснулась его ноги своей и тотчас отодвинулась. — Я бываю здесь только по вечерам пятницы. Остальное время квартира свободна. Зачем тебе общага? Живи здесь, — Она сунула руку в карман юбки, затем разжала кулак, словно фокус показала. На ладони лежал ключ.
Ксения улыбалась — искренне и как-то… беззащитно. Держа ключ, она ждала ответа. Глеб молчал, вглядываясь в ее красивые, глубокие и совершенно безразличные к нему глаза. Теперь ему казалось, что вовсе не близость с ней станет последним гвоздем, а его согласие переехать в эту квартиру. Только к чему медлить, если он знает ответ?
— Так что насчет квартиры? — Ксения чуть склонила голову набок. Серебряная сережка в ее ухе качнулась и блеснула, поймав свет лампы.
— Согласен, — ответил за Глеба тот, другой, мужчина, который жил в нем. И взял протянутый ключ.
— Давайте, попробуем еще раз, — прерываю я свой рассказ.
Граф медлит с ответом.
Как же тихо в этом доме… В моей квартире никогда не бывает такой убийственной тишины, даже ночью.
Граф все еще молчит. Еще немного — и он вгонит меня в краску. Вот уж точно и в мыслях не было напрашиваться. И черт меня дернул…
Не говоря ни слова, Граф садится на край кровати, прячет руки за спиной, закрывает глаза — отработанные действия. Улыбаюсь — немного нервно.
Почему теперь те же действия даются мне куда сложнее?.. Кладу руку Графу на плечо. Но вместо того, чтобы, как в прошлый раз, заскользить ладонью вниз, перемещаю ее выше, на шею. Тепло его кожи обжигает — я замерзла в этом наряде и, если не врать самой себе, жутко нервничаю, но мне не хочется прерывать прикосновения. Признаю, мне нравится дотрагиваться до Графа. Это чертовски волнительно. И приятно.