Игра получилась шумной, суматошной и азартной. Пару раз они едва не подрались из-за карточек! Глеб поддавался, дразнил ее, но ближе к финалу выиграл.
— С тобой весело, Стрелок, — заключила Ксения и подбросила карточки над головой — настоящий картонный дождь. — Но я устала.
И в тот момент они поняли, что после половины бутылки вина Глеб не может отвезти ее домой. Других вариантов Ксения искать не стала. Разделась за ширмой, закуталась в простыню. Она сама предложила Глебу переночевать рядом с ней на матрасе, больше было негде. Только никаких прикосновений — иначе отправит его спать на пол.
Ксения заснула мгновенно, а Глеб все лежал, подперев голову рукой, и смотрел на ее силуэт, скрытый под простыней.
На тугую косу Ксении и крохотный неприкрытый участок ее плеча ложился ровный свет луны. Казалось, эта не настоящая картинка, а фотография или кадр из фильма, или инсталляция в музее.
Никаких прикосновений.
Но ради этих мгновений Глеб продал бы душу дьяволу. Еще раз.
— Вы хорошо прочувствовали моих героев, Граф. Мне невыносимо приятно… или просто невыносимо… но в любом случае я прошу вас уйти. Уже поздно.
Сейчас, в темноте, Граф лежит примерно так же, как Глеб, а я, соответственно, исполняю роль Ксении. Чувства, которые мои герои испытывали друг к другу, настолько наэлектризовали пространство той, вымышленной, квартиры, что просочились в реальность. Я чувствую влечение, которое испытывала Ксения, ее любопытство — и ее страх. А еще ощущаю на себе жажду обладания Глеба, физически — мурашками по коже. Его ненасытность, жадность, раздирающие эмоции.
Поэтому я хочу как можно быстрее избавиться от Графа.
— Вы рискуете пропустить самое интересное, — не сдается он.
Это вряд ли. Потому что «самое интересное» сегодня со мной уже произошло — когда я поцеловала Графа.
Даже по первому касанию можно понять — а тем более это легко сделать тому, кто чувствителен к подобным вещам, — что ты совпадаешь с другим человеком. Это редкое явление. Оно рождает притяжение, даже зависимость. И мне безумно жаль, что таким человеком стал для меня Граф. Потому что наша война не может окончиться перемирием — кто-то обязательно проиграет. И я готова на все, чтобы этим «кем-то» оказался Граф.
— И все-таки я выбираю сон.
— Шахерезада, а кто вам сказал, что у вас есть выбор?