И быстрее, чем я успеваю возмутиться, Граф прикладывает указательный палец к моим губам. Я замираю, почувствовав его прикосновение, а он продолжает историю.
— Утренний свет серыми полосами ложился на обнаженное тело Ксении, спящей на боку. Светало, но небо было затянуто тучами, и контуры ее тела терялись в неверном освещении.
Глеб смотрел на ее грудь, на бедра, плотно обмотанные простыней, плавную линию плеч. Любуясь, рассматривал веснушки на плече — и не верил своему счастью: Ксения — здесь, рядом с ним. Он мог бы в любой момент прикоснуться к ней, накрыть ее губы своими, провести по ним языком, немного нажать, чтобы проникнуть внутрь… Конечно, Глеб не собирался этого делать.
Он собирался сделать кое-что другое.
Наклонился к ее уху и прошептал, касаясь дыханием:
— Любимая… — очень тихо, чтобы Ксения не смогла расслышать его голос сквозь сон. И уже громче: — Просыпайся… — и все-таки не удержался и прикусил мочку ее уха.
Ксения издала тихий звук, словно полувздох, и открыла глаза.
— Ты готова выполнить мое желание? — все так же на ухо прошептал Глеб и, не касаясь пальцами кожи, убрал с ее лба светлую прядь. — Поиграешь со мной?
Ксения сонно заморгала, натянула на себя простыню и улыбнулась. Глеб едва сдержался, чтобы не сгрести ее в охапку, не зацеловать. Он дождался кивка и продолжил:
— Я стану твоими руками. Буду делать с тобой все, что захочу, но при этом ни разу не коснусь.
Глеб увидел интерес в ее глазах. Ксения прикусила губу.
— Закрой глаза и представь, что твои руки — мои.
Ксения подчинилась.
— Теперь положи свою руку себе на шею... Проведи кончиками пальцев до плеча, затем по ключицам, к ямочке между ними… Проведи ладонью до груди... А теперь обхвати свою грудь руками, сожми ее... — Глеб на секунду прикрыл глаза. Выдохнул. — Нравится?
Он видел, что нравится. Ксения облизала губы, ее дыхание участилось. Глеб едва сдерживал себя, чтобы не положить руки на ее ладони. Но это было бы против правил.
— Продолжай… — «любимая», — добавил он про себя.
— Как вам моя история, Шахерезада? — вежливо интересуется Граф, когда Ксения, пройдя все круги чувственного рая, перестает вздрагивать от «сладких судорог».
Долго молчу.
Детальные познания Графа в области женской физиологии, а также его профессиональное умение рисовать словами образы меня… потрясли.