- Почему?
- Как правило, предсказание удаётся
сделать, только если дело касается судьбы обычного человека с
ограниченным, в общем-то, числом вариантов развития жизни. Это
похоже на подбрасывание монетки. Например, если человек переходит
улицу на красный свет, его может сбить машина, а может и не сбить.
Варианта всего два. С таким маги справляются относительно легко,
хотя даже здесь случаются осечки. Но когда речь идёт о маге… тем
более, о Навигаторе, возможно огромное количество вариантов, и
увидеть, какой из них станет реальностью, не способен, наверное,
никто.
Я хмыкнул.
- Жаль. А было бы здорово.
- Осталось недолго, - сказала Аяко. –
Скоро всё и так узнаем. И, кстати, ты не прав. Может быть, то, что
ты не видишь своё… наше будущее, как раз к лучшему.
- Да, наверное, - нехотя согласился
я.
До конца лестницы оставалось всего
полсотни ступенек. Может, даже меньше. Я уже различал стену
багрового пламени, закрывавшую вход во дворец – словно в проёме
висела огненная занавеска. Вернее, тяжёлая, плотная портьера.
- Мне страшно! - сказала вдруг Аяко.
– А тебе?
- И мне, - честно признался я.
- Это плохо, - покачала головой
девушка. – Мне бояться можно, тебе – нет!
- Знаю. Я над этим работаю.
- У тебя осталось не так много
времени.
- И это знаю.
- Извини, Кенджи-сан.
- Ничего. На самом деле, я боюсь не
Тэкеши-Они, а того, что сделаю что-то не так, и он меня
облапошит.
- Я прослежу, чтобы этого не
произошло, - пообещала Аяко. – Помни, я с тобой, что бы ни
случилось!
- Я верю.
И, как ни странно, я действительно
верил.
- Что с ним?! – резко спросил Акайо,
взглянув в сторону лежавшего на диване Кенты.
Канэко видел, что маг с трудом
сдерживался, чтобы не броситься к сыну. Но старейшины так себя не
ведут. Особенно если на них смотрят.
- Всё нормально, отец! – отозвался
Кента хрипло.
Парень старался выглядеть бодрым, но
схватка с гаки отняла у него много сил. Акайо вопросительно
уставился на Канэко. Взгляд у него был почти обвиняющим. Лицо
старейшины Ки-Тора осталось непроницаемым.
Акайо примчался со своими людьми
через десять минут после звонка Кенты. Они обрушились на ястребов,
и тем пришлось спешно ретироваться. Перед домом, вернее, перед его
развалинами, догорали останки брошенных машин и валялись
обуглившиеся, изрешечённые пулями трупы. Вдалеке слышалось
завывание сирен.