– У себя? – спросил он у сидевшего в приёмной дневального по
штабу из состава местного БАО.
– Никак нет! – вскочив, вытянулся солдатик. – Ещё с утра с
товарищем комиссаром в горком уехали.
Виталий притормозил. Хм, а кто ж его тогда вызывал?
– Это вам, скорее всего, к товарищу капитану надо, – сообщил
солдатик после коротких расспросов. – Тут к нам товарищ политрук
приехал, со штаба армии. Он сейчас у товарища капитана в кабинете
сидит. А больше никого в штабе нет.
Хм, может, и так. Во всяком случае, не проверишь – не узнаешь.
Чалый одёрнул гимнастёрку, пригладил волосы и, решительно стукнув
по косяку, распахнул дверь.
– Тырщ капитан, лейтенант Чалый по ваше…
– Заходи-заходи, герой, – прервал его рапорт сидевший за столом
помощник командира полка по ВСС капитан Калиничев, поднимаясь из-за
стола. – Что ж ты не сказал, что три самолёта в одном бою
завалил?
Виталий недоумённо замер. То есть… как это? У него же в личном
деле всё…
– Вот, знакомься, товарищ корреспондент по твою душу из Москвы
лично приехал.
– Э-эмм… Виталий, – несколько растерянно пробормотал
новоиспечённый лейтенант. – То есть лейтена…
– Рад знакомству! – рукопожатие у корреспондента оказалось
вполне мужским. Крепким. Да и хватка, да-аа… никак не
«корреспондентская».
Для «пообщаться» им отвели класс лётной подготовки. Внимательно
выслушав Виталия, политрук поморщился и прямо заявил:
– Да уж, если всё так описать, то ничего героического в вашем
бою, товарищ Чалый, и нет.
– Ну да, – кивнул Виталий. – Так и есть. Повезло просто.
– А это, я вам скажу, политически неправильно. Сами видите что
творится – немец прёт как оглашенный. Минск в полуокружении. Бои
идут уже под Лепелем и Бобруйском. В полном окружении героически
сражается Одесса. Людям жизненно необходимы победные примеры. Так
что я предлагаю… – тут корреспондент сделал паузу, замялся, а потом
решительно закончил: – Поработать над текстом, чтобы он выглядел
более… воодушевляющим. Ну как, согласны?
Чалый несколько мгновений раздумывал, а затем осторожно
кивнул:
– Согласен, – и поспешно добавил: – Но только чтобы полного
вранья не было.
– Ну какое враньё? – всплеснул руками корреспондент. – Какое тут
может быть враньё, если есть такие факты? В бою с вами
немецко-фашистские оккупанты потеряли три боевых самолёта, так?