Из всей партии ссыльных за реальное уголовное преступление,
предусмотренное уголовным уложением, осужден был только он, Петр.
Вот такие пироги с котятами и выверты правовой системы Российской
империи. Аркадий Петрович и впрямь умудрился превзойти самого себя,
пусть ему и не удалось отстоять невиновность клиента. Если суды и
приговаривали к ссылке, то в подавляющей массе это были
политические осужденные. И яркое тому подтверждение — их
партия.
Перрон встретил Петра морозной свежестью, десятком конвоиров и
парой десятков разномастных пассажиров, в нетерпении ожидавших
начала посадки в вагон. Петр отметил для себя, что большинство тех,
кто готовился к посадке, — крестьяне и рабочие. И впрямь железная
дорога привносила в эти края оживление.
Побывать в Иркутске, раскинувшемся на правом берегу Ангары,
Петру так и не довелось. Едва выгрузившись из вагонов и определив
пожитки на сани, с которыми арестантов встречали местные
представители конвойной стражи, их препроводили на этап##1. Петру
уже доводилось слышать о том, что этапы по сути своей были
придорожными тюрьмами. Причем плохо приспособленными для содержания
арестантов.
##1Этап — пункт для ночлега и дневок партий арестантов и
войсковых команд во время передвижений их по грунтовым дорогам. —
Здесь и далее примеч. авт.
Впрочем, им повезло. Постройка оказалась новой, и не просто с
крепкими стенами и решетками, но и с хорошо сложенной печью. Не
сказать, что в помещении было жарко, но вполне тепло. Хотя,
конечно, антисанитария полная. Петр откровенно опасался подхватить
тут каких-нибудь жильцов. Уж больно все выглядело
непрезентабельно.
Впрочем, чему удивляться, если это обычный перевалочный пункт
каторжан. Отдельные сооружения под ссыльных никто строить не
собирался. Единственное отличие — их не запирали по камерам, хотя
охрана в лице двух вооруженных конвойных присутствовала.
— Уважаемый, как к вам обращаться? — поинтересовался Петр у
одного из новых конвойных.
Старая команда передала ссыльных местным и сейчас отдыхала в
ожидании обратной партии, из лиц, уже отбывших наказание. Угу. Тут
никаких порожних прогонов быть не может. Опять же, на обратном пути
той строгости, что по пути на каторгу, нет, тут и небольшая
команда, до того сопровождавшая ссыльных, управится.
— Называй Петровичем, — степенно ответил унтер, огладив усы.