Омерзело его полусознательное
состояние. Ненавижу пьяных. Горькое пиво сама хлебнула лишь для
того, чтобы пиццу запить. Ибо чаю или сока хозяева не предлагали.
Домой захотелось. Но из головы все не выходил образ неописуемо
красивого инопланетянина. Люди, как люди, только большие и
молчаливые. Ведущие себя немного странно.
А может это какой–нибудь масштабный
флешмоб? Или розыгрыш?! Вот и проверим!
В доме бардак. Арсен отстал, не смог
угнаться, споткнулся где – то, да затоптали, надеюсь не
насмерть.
Что – то где – то разбилось. Пишу уже
десятое сообщение Кириллу. Молчит. Пошла на улицу.
– Толстуха, сторонись! – Крикнул кто
– то, толкая в проходе. Не обернулась, выскочила на крыльцо.
– Ты мою пышечку не тронь, –
промямлил Арсен, догоняя.
На лесенке ящик пива наполовину
растасканный. Банки уже валяются и на газоне с коробками от пиццы.
Кто это все убирать будет?! Влетит Светке, однозначно.
– Е…а…у…о… – изрыгнул Арсен, на шее
голова уже не держится у бедняги. Боже, какая мерзость.
Домой в ночь идти? Лес темный,
маньяки про инопланетян не знают. Им интереснее тут циркулировать.
Сколько ужастиков пересмотрела, стоит за забор и буду первой
жертвой.
Через неделю в институт. А я сегодня
квартиру драила, и ради чего?! Беру банку пива. По лестнице на
заднице съезжает Арсен с характерным:
– А! – А! – А! – и бьется копчик о
ступеньки.
Пытается уцепить меня за ногу. Я его
спасение. Хочется поддать и придать дополнительное ускорение, спешу
в беседку. Там парочка целуется. О! Узнаю Гошу. И знакомую мою еще
одну – Кристинку, тоже в коттеджном поселке живет. Сомнительная она
мне подруга. Но они почти все у меня такие.
А курсант – то не промах, выбрал
хорошенькую и легко идущую на контакт, компанейскую девушку. Фигура
у нее как у «черлидерши». Слышала, она уже не одного парня
сменила.
В беседке относительно безопасно. Но
подсвечивает добротный плафон, мошкара вьется у него, бесится,
видимо, от паров этих и музыки.
Холодно. Но в дом назад не хочу, пока
«зомбаки» не улягутся.
С шипящим звуков вскрываю банку.
Фонтан из нее льется мне на платье. Да что ж такое?! Руку подальше
отвела. Вскоре напор утих. Пригубила.
Теплое и горькое. Где обещанный
погреб? Я на языке лучше бы вино почувствовала. Чем это.
– Лерка! – Кричит до боли и досады
знакомый голос. Вот только чересчур не скромный. Кирилл мой так
никогда не повышал голос. М–да… нажрался в самые помидоры.