Крис часто рассказывал о нашей крепкой дружбе,
переросшей в отношения, много раз признавался в своих чувствах, глядел на меня
небесными, чистыми глазами так искренне, что я не могла не поверить ему.
У меня было много времени на попытки вспомнить хоть
что-то на приеме у психолога. Пусто. Доктор Ройс предлагала использовать
гипноз, но даже он не спас ситуацию. Единственное, что удалось вспомнить — черные
глаза, прожигающие своей тьмой. После седьмого сеанса я отказалась от этой
процедуры.
— Он тоже станет частью семьи, милая. Запомни, самые
сильные чувства не пропадают по щелчку пальца.
Пропали, папа…
пропали…
— Понимаю, тебе страшно, ты в замешательстве. Подумай,
если у тебя не получается восстановить память, может, наполнить ее новыми
воспоминаниями? Новой влюбленностью в Криса?
— Думаешь, это возможно?
— Всему свое время, — он наклоняется, целует меня в
макушку и накрывает лицо прозрачно-белой вуалью. — Пора выходить замуж.
— Ты не отпустишь меня, пока мы будем идти?
— Ни за что.
Слова папы звучат серьезно, уверенно, что нельзя
сказать обо мне. Конечно, это же Себастьян Град — медиамагнат и публичный
человек. Если бы не этот факт, то вряд ли бы моя свадьба оказалась такой
масштабной и освещаемой во всех СМИ. По мне лучше бы мы уехали в какой-нибудь
Лас-Вегас, поженились в атмосфере беззаботности и праздника. Только Крис и я.
Однако он отказался от этой идеи — слишком безумно и рисковано.
Как итог: множество незнакомых людей в списке
приглашенных, полно камер и он… Мужчина, с которым я навсегда свяжу свою жизнь.
Только почему я сомневаюсь в выборе и хочу немедленно
сбежать отсюда?
Крис стоит у алтаря в белом смокинге под цвет нашей
бело-пыльной пляжной тематики. Пока мы с папой медленно шагаем к нему, как во
время репетиций, он не сводит с меня своих голубых глаз. Стоит уверенно,
твердо, смокинг сидит на нем идеально. Длинные светлые волосы завязаны в хвост,
под пиджаком кроется плетёный браслетик красно-белого цвета. Он сказал, что это
мой подарок на пятнадцатый день рождения, который никогда не снимал.
Воспоминания заставляют на мгновение улыбнуться и взглянуть
в голубую бездну. В них читается такое же волнение, как и у меня в груди. Оно
сжимает внутренности, давит, не позволяет спокойно наполнить легкие воздухом.
Приходится довольствоваться небольшими урывками в этом тугом платье.