Мне так нравятся его губы. Нравится, что они такие полные, симметричные, идеальные, так и просятся на съемки рекламы зубной пасты, где показываю только рот. И вот с его губами я бы засмотрела рекламу до поломки телевизора, проматывала бы ролик и нарезала фотографии.
— В ресторане, — выдаю, стараясь отвлечься.
В два шага шеф преодолевает расстояние, нависает над кроватью, а потом… тянет меня за лодыжки и опрокидывает на лопатки, нависая сверху.
Все настолько быстро, что я просто не могу опомниться и среагировать, оценить и проанализировать ситуацию.
— Там был мой друг, Екатерина, — тихо говорит Дамир всего в нескольких сантиметрах от лица. — У нас нет никакой встречи в Брюсселе, — огорашивает меня новостью, а затем наклоняется и впивается в моих губы.
Это так… так…
Господи… это рай.
У меня не было мужчины полгода. Предыдущие отношения закончились провалом и обвинениями в том, что я “жирная корова, с которой страшно выйти в люди”. Я проглотила обиду, но не забыла и боялась начинать отношения снова.
Дамир целует уверенно и мягко, нежно касается моих губ, проникает языком глубже и сплетается с моим. Я забываю, где нахожусь и с кем, забываю, какие у меня параметры и слова, брошенные шефом своему брату.
Просто тону в его ласковых и нежных губах, в его вишневом поцелуе, который, я уверена, запомню на всю оставшуюся жизнь.
Забываюсь, но когда руки шефа тянут майку вверх и пытаются добраться до груди, меня будто отрезвляет.
Мы до сих пор называем друг друга на вы, но готовы расшвырять одежду по номеру и слиться в страсти. И пока шеф пытается справиться с застежкой лифчика и пробраться к груди, я выдаю фразу, которая, я уверена, снизит его потенцию на минус сто пунктов.