— Эйви, нужно уходить отсюда. — Твердо сказал Адри.
— Нет, — слабым голосом запротестовала она. — Папа... Я никуда
не пойду.
— Прошу тебя! — взмолился Адри. — Сюда идут люди Эйнгара, они
так просто тебя не отпустят! Залезут в голову! Ты погибнешь!
Эйви его будто бы не слышала, продолжая сжимать ладонь мертвого
отца и тихо всхлипывая. Ненавидя себя за то, что делает, Адри
схватил ее за руку и потащил за собой.
— Нет! — Эйви было запротестовала, попытавшись упереться, но
похоже, ужасы, которые ей пришлось пережить за последний вечер,
окончательно истощили ее. Вскоре она оставила попытки сопротивления
и покорно поплелась вслед за Адри, периодически тихо повторяя:
— Нет... Папа...
Адри не смотрел на нее и ничего не говорил, а просто шел вперед.
Самобичеванию можно будет придаваться после, а сейчас ему нужно
было спасти хотя бы ее.
До конюшни дошли в тишине. Адри не знал, какие из лошадей
принадлежали Эйнгару и его наемникам, поэтому выбрал первую
попавшуюся. Крепкий гнедой жеребец недовольно заржал, когда Адри
начал выводить его из стойла, и он мысленно поблагодарил Лойка,
своего приятеля из деревни за то, что тот однажды надоумил его
обучиться ездить верхом.
Дело было летом, они сидели возле кузницы и жевали ломтики дыни,
которые Эйви принесла с кухни. Тогда Лойк важно заявил:
— Я вот хочу стать оруженосцем, так что попросил конюха научить
меня скакать. Не хочешь со мной?
— Не особо, — признался Адри. — Я-то в оруженосцы вряд ли
пойду.
— Ну и что! — возразил Лойк. — Ты же не вечно будешь на службе у
старика! А верховая езда завсегда пригодится!
Как оказалось, он был прав. Помогая Эйви взобраться в седло,
Адри искренне надеялся, что парень сейчас не лежит вместе с другими
несчастными на полу постоялого двора, и что он сможет однажды
исполнить свою мечту.
Кое-как усадив Эйви на коня, Адри взглянул на Нэфириэн, которая
все это время молча шла за ними. Словно прочитав его мысли, она
произнесла:
— Не волнуйтесь за меня, господин. Скорее уезжайте.
Адри кивнул и поднялся в седло. Вскоре деревня осталась позади,
и их окутала ночная темнота, в которой звучали только стук копыт и
тихий плач Эйви.
Адри остановил коня возле небольшого ручейка. Небо уже начало
проясняться в преддверии рассвета, и первые лучи пробивались через
верхушки деревьев. Адри опустился на землю рядом с Эйви, которая
сидела, прислонившись к дереву и обхватив колени руками. Нарядный
сарафан был вымазан в крови и грязи. Она больше не плакала, но
взгляд был пустым, а на лице застыло потерянное выражение. Ему
захотелось как-то подбодрить ее, но слова отказывались складываться
в предложения, поэтому он так ничего и не произнес.